Шалопай-таки всадил стрелу в последнего убегающего, когда до опушки оставалось всего лишь пара сотен футов. Попал, причём, прямо в спину, в кольчугу, но стрела вошла глубоко. Может, доспех был поврежден или попалась связка плохих колец. В общем, повезло. Конь, не понукаемый всадником, начал сбавлять ход, и его быстро нагнали, останавливая. Пена буквально хлопьями падала из его пасти.
С ним остановилась и погоня, и лишь оставшиеся далеко позади королевские воины ещё гнали своих коней.
– Шалопай! – рыкнул Валлай, спрыгивая с коня. – Давай за мной. Да с коня-то слезь!
Вдвоём наёмники вышли к опушке. Слева Валлай увидел невысокий и пологий подковообразный холм, на котором уже догорали костры. Разглядел массу конницы – сотни человек – и их стяги, темнеющие на фоне быстро светлеющего неба. Правее шла дорога, переходящая в покрытый галькой пляж, а за ним – Малая Крейна, широкая, но спокойная и неглубокая река. Здесь, на бродах, её глубина едва достигала колена взрослого. Это, конечно, замедлит горливскую армию и, тем более, обоз, однако ненадолго. Слишком ненадолго.
А время для Гризбунга дорого. Потому что на том берегу реки тоже тушили костры и сворачивали палатки, а людей среди них было что блох на боку бродячего пса.
Чуда не случилось. Горливцы не перепились, отмечая победу, и не уснули мертвецким сном. Разгром армии Шератли и захват обоза для них – лишь промежуточная цель, им действительно нужен весь северо-запад, и пока он не будет захвачен, а опорный в этих краях пункт обороны – Айнс – окружён, Альгарт будет держать своих людей в железном кулаке. Кто знает, может, за этой конной армией уже тащатся телеги с разобранными требушетами, таранами, штурмовыми лестницами, а за ними следом идёт пехота. Потому что никто раньше не собирал три с половиной тысячи всадников в простой грабительский рейд.
– Кажется, Олистер действительно сильно накуролесил в Горливе два года назад, – сказал Валлай вслух. – Уходим.
Они вернулись к своим. Наёмники сбились в кучу, и кое-кто уже спорил, как они будут делить трофейных коней, люди Шератли… то есть, уже Олистера, а через него – Гриза, стояли поодаль, с презрением поглядывая на невольных союзников. Как будто они вели бы себя по-другому.
– Заткнулись! – рявкнул Валлай, и все мигом заткнулись, и дело не в его командирском звании, хотя и в нём – тоже. Если Бычара начал орать, значит, он недоволен, а с недовольным Бычарой лучше не связываться и делать всё, что он говорит. – Эти кони пойдут в общую добычу, но вам, понятное дело, с них причитается больше других. – Рубака повернулся к Шалопаю. – Дуй к Гризу. Скажи, чтобы поторапливался, если не хочет бодаться с армией в два раза больше, чем у него. И проси для себя тройную добычу, скажи, я приказал. Мы пока поездим здесь, может, ещё какой разъезд прихватим. Шалопай! Да на коня-то сядь, куда побежал?