– Не надо, – тихо сказал рубака, глядя напарнику прямо в глаза. – Не надо.
– А вот ты интересный парнишка, – заявил незнакомец, поворачиваясь к Валлаю. Несмотря на то, что он был куда моложе рубаки, обращение «парнишка» звучало не насмешкой или подначкой, оно казалось абсолютно уместно.– Я тут недавно встречал одного, тоже интересного. Он, конечно, поинтересней будет, но ты тоже неплох. Костлявая, эта старая тощая сука, бережёт своих мальчонок? Не хочет отдавать их на съедение другим, а? Чуешь, когда лучше не лезть в драку?
– Да что?.. – начал Скрит, но уселся. Кажется, и его потихоньку начало пронимать.
– Кажется, он маг, – пояснил Валлай.
– Нет, – покачал головой шрамолицый, – я не маг. Я кто похуже, к моему и вашему сожалению. – Он скорбно улыбнулся. – Ладно, не хотите пить, хрен с вами, я узнал, что нужно. – Шрамолицый пристально взглянул на Валлая, и рубаке вновь стало не по себе. – Дело в надёжных руках. Начните, а я, если будет потребность, помогу. Но послушай, еда Костлявой, есть один могильщик… как бы его описать? Скорбная бледная рожа, длинный сломанный нос, волосы как у девки перед замужеством, разве что не в косу заплетены, шляпа и плащ – чёрные. Увидишь, не ошибёшься. Вот его пока трогать не нужно. Пока. Если понадобится, я его сам найду и убью, и, поверь, сделаю это вернее тебя, вон его, вот этого пьяного, жрецов Единого, Олистера и кого вы там ещё поминали, вместе взятых. Или я при встрече скажу тебе, что его можно убить, если таковая случится, и если у меня самого на это не будет времени. А пока у меня на него планы. Ясненько?
Валлай выдержал взгляд. С диким трудом, но выдержал.
– А если нет? – сказал он и попытался изобразить улыбку. – Что сделаешь, если я найду его прежде тебя и убью?
Шрамолицый расхохотался. Парень, которому было едва за двадцать, окончательно превратился в древнего старика с молодым лицом. До усрачки жуткого старика, хотя, казалось бы, в его внешности нет ничего даже отталкивающего, не то что пугающего.
– Говорю же, интересный ты парень, – произнёс шрамолицый, отсмеявшись и утерев выступившие в уголках глаз слёзы кулаком. – Но не настолько. Если сделаешь это вперёд меня, или кто другой сделает, будешь, или будет, завидовать чёрной завистью парню на дыбе, которого вот-вот обмакнут в кипяток, снимут ему кожу, кастрируют, разорвут тело крюками, выпотрошат кишки и, в конце-концов, четвертуют. Чёрной завистью будешь завидовать. Уяснил?
Шрамолицый поднялся и, забрав свою кружку, ушёл. Ответ ни Валлая, ни его спутников ему нужен не был. Через миг он буквально растворился в толпе, хотя Валлай не отводил от его спины взгляда.