– Это что за хер такой был? – буквально прорычал Скрит.
– Кажется, маг.
– Какого хрена? И что за могильщик такой с бледной рожей?
– Тот, кого жрецы Единого ищут с прошлой осени, – блекло улыбнулся рубака. – И за которого назначили такую награду, что правнукам прожить хватит. Можно сказать, первый, кого мы в принципе должны убить.
– И что теперь? Не знаю, как тебя, а меня в какой-то момент проняло. А чтобы меня проняло…
Валлай кивнул.
– Меня тоже. И я не знаю, что делать. Надеяться, что не встретим этого могильщика, и выбросить этого со шрамом из головы?
Скрит поёжился и, кивнув, принялся жадно пить пиво.
Ульге поднял голову и, уставившись на рубаку, почти трезвым голосом произнёс:
– Я обоссался.
***
Тот, кто когда-то звался Карпре, неспешно прогуливался у торгового ряда. Воспоминания, которые были одновременно и чужими, и его собственными неспешно сменялись в его голове. Перед глазами до сих пор стояла беснующаяся толпа, каждый в которой пытался сначала набить морду любому, до кого сможет дотянуться, а после – тому, кто вызвал эту ярость. Но тот, кто когда-то был Кронле, уже сбежал. Существу – части существа – живущему в тот момент в его теле, это казалось не менее забавным, чем носителю. Да и той части, что сейчас находилась в теле Карпре, – тоже. В конце концов, они были лишь гостями в этих телах, проживших долгую жизнь, и невольно перенимали большую часть личности носителя.
Но в первую очередь его интересовала мощь, следы которой, пусть и хорошо замаскированные, он чувствовал и в прошлом году, и сейчас. А значит, существо, которое он – они – искали, не было гостем в этих торговых рядах. Оно появлялось здесь постоянно.
Поэтому тот, чьё тело когда-то принадлежало Карпре, бродил по рынку, принюхиваясь, выискивая хотя бы какие-то остаточные энергетические эманации, которые обязательно должны были остаться во время питания этого существа. Пока, наконец, не остановился у прилавка, за которым старик продавал готовый суп.
– Миску супа, – сказал он, стукая ребром осьмушки о прилавок, – и край хлеба. И нагреби-ка со дна, не обижай уставшего путника.
– Всем нагребаю по-честному, – произнёс торговец, улыбаясь. – Издалека путь держишь?
– Издалека.
Тот, чьё тело когда-то принадлежало Карпре, принял миску и принялся жадно есть суп. Неплохой, на самом-то деле. Помимо репы, лука, моркови и клёцок, в супе плавала пара хрящей и жилы, а на зубах как будто даже чувствовались волокна мяса. Выгребя ложкой остатки гущи, не-Карпре допил бульон через край и, вернув старику миску, впился зубами в хлебную корку. Старик, ещё улыбаясь, долил ещё полчерпака и поставил миску на прилавок.