Один из жрецов, с большим пузом и густой окладистой бородой, почти достающей до пупа, поднялся на ноги и, уже не стесняясь, вытащил из объёмной рясы амулет. Очень нехороший амулет – череп не родившегося телёнка, инкрустированный золотыми нитями.
– Скажи, – повелительно рыкнул он черепу.
Тот ничего не сказал, но в воздухе как будто повисло какое-то напряжение. Через секунду кость распалась на куски, а раскалённое золото обожгло до черноты руку жреца, который молча рухнул в обморок от болевого шока.
– Вот так хуйня творится, – процедил один из младших, как показалось Валлаю, послушников. – Здесь явно баловались не простые маги.
– Здесь явно было что-то не от мира сего, – прохрипел один из пузатых, вытирая пот с побледневшего лица. – Нам нужна помощь.
– И покой, – кивнул тощий. Он поднялся с колен и уставился на Валлая. – Не покидай город, ты можешь нам понадобиться. Все расходы за постой я беру на себя. А ты, – он повернулся к Шёлку, вошедшему в зал с кухни, – сегодня же продашь нам свою харчевню по честной цене.
Шёлк кивнул и залпом выпил пиво, которое нёс Валлаю. На его губах как будто промелькнула улыбка. Конечно, когда у тебя выкупают по честной цене убыточное заведение, как тут не обрадоваться? У хозяина «Жирного Окуня» всё сложилось куда лучше, чем можно было ожидать.
Валлай же как будто даже испытал укол любопытства. Кажется, здесь происходили интересные и очень странные дела. А очень странные дела зачастую приносили либо хорошие деньги, либо вечный покой по ту сторону Туманных гор. Но риск всегда того стоил.
– Я сам схожу за пивом, ничего? – спросил он у Шёлка.
Тот кивнул и, с трудом сдерживая алчную радость, сказал:
– Бери любое, бери сколько хочешь. За счёт заведения.
***
Эльверст стоял поодаль, за деревьями, и никто из четвёрки, идущей по тропе, не видел его. Одного из них он знал – это был тот самый могильщик, который совсем недавно покинул Бергатт. Двое других совершенно неожиданно были жрецами Единого, а третий, несмотря на более или менее приличную одежду, походил на бродягу или попрошайку – таких Эльверст за свою жизнь видел достаточно и мог легко узнать даже в самой богатой одежде. По заискивающему, бегающему по сторонам и никогда не поднимающемуся взгляду, скорее всего.
Могильщик догнал младшего жреца и с презрительной улыбкой что-то у того спросил. У них завязался разговор, и буквально спустя пару фраз по резко меняющемуся выражению лица могильщика Эльверст понял – ничем хорошим он не закончится.
Так и произошло.
Сновидец с ужасом смотрел, как могильщик убивает сначала жреца, а потом начинает душить петлёй его помощника. Смотрел на его перекошенное от ярости лицо и слушал время от времени доносящуюся до него ругань убийцы. И если раньше Эльверста мучила совесть по поводу той охоты, которую объявили на черноволосого и других могильщиков, то теперь его обуял праведный гнев.