– Хорошо, я верю тебе. Но, может, ты вспомнишь ещё какие-нибудь подробности? Быть может, они называли его имя?
Сновидец почти не слышал разговора, лишь злобные вопли убийцы, но он честно попытался вспомнить. Тщетно. Оставалось лишь горестно развести культями в разные стороны.
– Ладно. По крайней мере, благодаря твоему сну, я смогу-таки выбить из наших меценатов денег на охрану проповедникам. Что-то еще полезное тебе снилось?
Эльверст собирался уже рассказать про Криона, которого он до этого дня считал лишь легендой, но мотнул головой. Если Выродок и вправду ходил по эту сторону Туманных Гор, с тех пор прошли сотни лет. Аклавию интересуют только последние события. Да и какое Мясник имеет отношение к происходящему?
– Хорошо, – сказала Аклавия. На её губы на миг вернулась презрительная ухмылка. – Будем считать отсутствие плохих новостей хорошей новостью. – Настоятельница поднялась с табурета и направилась к выходу из кельи. Уже в дверях она обернулась и, едва скрывая презрительное отвращение, произнесла: – Нилли, можешь остаться у него ночевать, если захочешь.
– Конечно, моя госпожа, – фыркнула потаскушка своим хрипловатым голосом. Она презрение скрывать даже не пыталась. Когда Аклавия вышла, послушница села рядом со сновидцем, взглянула ему в глаза и призывно ухмыльнулась. – Раз здесь мне разрешают трахать только тебя, в этот раз спать я тебе не дам как можно дольше.
Эльверст закрыл глаза и улыбнулся. Кажется, с ней он впервые за всю жизнь не возжелал, чтобы сон, где у него были руки и ноги, пришёл к нему как можно скорей. Правильно это или нет, ему плевать. Он считал это честной ценой за те сведения, что приносили его сны. Эльверст всего лишь человек и тоже хочет крупицу тепла и ласки наяву. И Нилли – единственная, кто даст ему эту ласку не за тот дар, которым его наделили боги, а просто за то, что он мужчина.
Арка вторая. Проклятие зимы. Глава шестая. Новая жизнь
Снег заливала кровь. Грест стоял, оперевшись на стену полуразрушенного дома, и задумчиво смотрел на свои ладони. На правой не хватало указательного и среднего пальца. Он перевёл взгляд на Велиона и улыбнулся. В этот же миг из его рта хлынула густая чёрная кровь, она залила его подбородок и начала капать на куртку.
Всё ещё улыбаясь, Грест широко раскрыл рот и вцепился окровавленными зубами в безымянный палец. Раздался мерзкий хруст, по подбородку воришки хлынул новый поток крови. Сухожилия порвались с неестественно громким звуком, и во рту Греста остались две фаланги, которые он с аппетитом принялся пережёвывать. Кости хрустели на его зубах, и от этого звука волосы вставали дыбом на затылке. Прожевав, воришка с трудом сглотнул и выставил руку вперёд, глядя сквозь откушенные пальцы на Велиона.