Но потом Украина решила идти в Европу, провозгласив на площади поздней осенью 2004 года лозунг «Против России, мы идем в Европу». Пришла же на Голгофу. Путь Украины на Голгофу начался с тех холодных дней конца 2004 года не было уже ни одного часа, ни одного дня, ни одной даже минуты, когда Украина и Россия дружили. В лучшем случае – натянутые улыбки лидеров и совместный бизнес, описываемый в соответствующих статьях УК – но это никак не дружба. В худшем – первая газовая, вторая, поддержка Украиной Саакашвили, таможенная война – потом Крым, Донбасс, ихтамнет…
Сказать, кто был виноват… А какая, по сути, разница, кто? Важно то, что Украина со времени падения Кучмы никогда уже, даже лицемерно не искала дружбы с Россией. И Янукович… не он ли начал процесс партнерства с Европой? Точно так же, после Кучмы – ни один президент не задумывался о том, что будет со страной? Лучше всего об этом сказал один из бывших министров обороны Украины – Кучма был последним президентом Украины, который заботился о том, чтобы из заводской трубы шел дым. Всем, кто был после него, на это было уже наплевать.
Украина не искала дружбы с Россией, Украина всегда искала победы над Россией, хоть в малом, и за это Россия теперь отлучала ее от себя. Будущее украинских портов, благодатного украинского юга было незавидным: туристы летом, а во все остальное время – медленное увядание, проржавевшие краны и пути, нищее побережье, преступность, холод и запустение в домах, на улицах и в душах людей. Для российского черноморского побережья, которое в советские времена пребывало в некотором запустении и небрежении по сравнению с грузинским и украинским – это означало совсем другое: развитие, честный труд, новые рабочие места и новые возможности для жизни. Каждый выбирал свое будущее сам.
Украина, конечно же, встретила открытие железнодорожной части моста протестами, которые традиционно не приняли во внимание, потому что Украина – страна независимая, то есть от нее ничего не зависит. В означенный день у выезда на мост собрались кавалькады машин, мерзнущие на ветру девушки в русских сарафанах и кокошниках преподнесли председателю правительства хлеб-соль, после чего стали ждать крымчан – они подъехали с другой стороны моста. Навстречу друг другу пошли пешком, на середине встретились, обнялись. Машинист – с российской стороны осторожно, на самой малой скорости тронул новенький «Ермак». Это был первый локомотив новых серий, которые должны были достаться Крыму, он шел в двухсекционной версии, хотя вел совсем небольшой для такой мощного локомотива состав. Просто мост был всего лишь началом Крымской железной дороги – а та, в отличие от полностью модернизированной российской железной дороги, пока не могла выдержать составов такого веса. Это вам не 4ЭС5К, созданный для того, чтобы водить по сложным участкам сибирских и дальневосточных дорог поезда в десять и даже двенадцать тысяч тонн – второй по мощности после аналогичного китайского локомотива. Только китайский выпускался единицами, для каких-то там карьеров – а наш уже десятками…