Клавиши можно было бы подключить к пулемету.
— Спринтер, — заметил Главный, — если бы проводился чемпионат мира по скоростному стуку. А? Как ты думаешь.
— Проводится, — ответил я.
— Гм.
— Я могу подать заявку, — сказал я, — да, но кто-то должен спонсировать процесс.
— Так-так, — заметил он нейтрально.
— Люблю путешествовать, — заметил я, — хотите? Все зайцы убиты одним разом. Главное — инновации.
— Так-так, — он почесал голову и пошел дальше. Человек-процесс. Человек-папка для бумаг. Человек-скоросшиватель.
— Смотря какую роль бы вы выбрали, — проговорил я, — а? Наверняка эта мысль не дает вам покоя, и, наверное, Оно осмотрело вас на предмет кандидатуры — вы стали видеть это во сне, после чего теряется ощущение собственного Я, и не кажется, а уж точно видится, что этих Я — большое множество, и лишь некое абсолютное среднее способно удовлетворить запросам. Сознание путешествует, осматривая различные места.
— Почему все об этом знают, но никто об этом не говорит? — спросил он.
— Есть до, но нет после, — ответил я, — сколько было экземпляров?
— Н-да, я не сразу понял, — проговорил он, — что же это? Нет-нет, я понимаю, о чем идет речь, хотя и не понимаю сути. Может, это какое-то информационное оружие? Человек прочитал книгу, и после этого он уже не он. Он и сам не знает, что его поменяли. Почему-то никому не приходило в голову, что так и есть. А что, если это вторжение?
— Это просто поиск кандидата, — ответил я, — это должность, и на ней работает один и тот же человек, каждый новый кандидат играет одну и ту же роль. Только и всего. Вы почувствовали себя кандидатом, и здесь, в качестве данного лица, хотя бы предварительно, вы даже можете поносить другое имя. Вы чувствуете его?
Он озадачился. Он основательно всё понимал. Он тоже читал эту книгу.
На перекуре говорили о вещах и не вещах. Из экономического отдела пришла Света, девушка-солнце, пи-ар менеджер Даша, специалист во всем — Семен. Человек устроен так, что вещи вне текущего потока интересуют его лишь в период начального развития, затем — контекст, отношения, и даже хорошо, если политика.
— Будет новая серия о еде, — сказал я.
— Ну, серия демократичная, — заметил Семен, — возьмите старые книги, я имею в виду кулинарные, они довольно не гуманные. Очень часто людям предлагают готовить то, чего нет. Я специально открыл один старый томик, зайчатина, — он развел руками, — кто-нибудь в своей жизни ел зайца?
Разговоры о еде в различных ее ракурсах подогревали воображения, и уже на подходе к чебуречной все были готовы накинуться на все, что съедобно. Главный благополучно отчалил по делам, и вопросы дисциплины больше никого не волновали.