Что-то детское и трогательное было в ее словах, и Кузин сказал в шутку, что малину и медведь любит.
— Медведь? — переспросила Светлана Даниловна и перестала есть. — А при чем здесь медведь?
Кузин объяснил, но она обиделась, зло на него посмотрела и все повторяла, что она не медведь. После она стала разводить рассол и, забыв обиду, рассказывала, что в прошлый раз получилась отменная рыбка. Кузин вспомнил Анну Сергеевну и попросил несколько штук. Светлана Даниловна взглянула на него с удивлением, но тут же улыбнулась.
— Возьми! Конечно, возьми, — сказала она поспешно. — Ты хочешь сходить к ней?
Кузин кивнул.
— Сходи, — разрешила она и добавила: — Только не очень-то надейся, она теперь комнату тебе не сдаст.
И довольно посмеялась, вроде бы хотела сказать, что деваться-то квартиранту некуда.
— Злая ты, Света, — сказал Кузин. — Отчего только? Вроде бы у тебя есть все, что ты хочешь…
— Я злая? — переспросила Светлана Даниловна, бросив рыбу. — То медведем меня обозвал, а теперь я — злая…
Она начала говорить весело, но не выдержала и закричала, что таких, как она, надо еще поискать, что он сидит дома, не знает никаких хлопот. Она даже ногой топнула и смотрела на Кузина вприщур.
— Ты живешь на всем готовом, — сказала она потише, откричавшись. — Почти бесплатно… А рыбу я тащила не для твоей Анны Сергеевны, понятно?
— Понятно, — ответил Кузин, подумав, что не так и бесплатно получается: Светлана Даниловна возьмет если не деньгами, то криком.
Он не стал больше ничего говорить, вымыл руки и пошел к Анне Сергеевне. Бывшая хозяйка обрадовалась его приходу, познакомила с племянником и невесткой и все спрашивала, хорошо ли ему живется на новом месте.
— Можно было и не уезжать, — сказал племянник. — Как-нибудь разместились бы…
— Все устроилось, — ответил Кузин, думая о том, насколько ему легче в этом доме.
Анна Сергеевна, не слушая возражений Кузина, оставила его обедать и за столом, как бы в шутку, сказала, что им интересовались. Кузин сразу понял, но сделал вид, что удивлен.
— Зина спрашивала, — пояснила Анна Сергеевна. — Куда это, говорит, ваш квартирант подевался.
— Переезжай, Гена, — тут же предложил племянник и, взглянув на жену, добавил: — Не то я сам займусь…
Жена ответила, что она не возражает, и все посмеялись. А Кузину вдруг стало грустно, он почувствовал, что не хочется возвращаться к Светлане Даниловне, к ненужным разговорам, ко всем этим коробкам, сверткам. Думать об этом не хотелось, да и времени оставалось мало — от силы дней семь-восемь.
— И правда, — сказала Анна Сергеевна, наверное что-то заметившая, — если там не нравится, то переезжайте.