Они выпили.
Батурина что-то задело в этом откровенном рассказе: сама ли откровенность, с которой Алексей говорил о том, что принадлежало только ему и девушке, а возможно, что-то другое. Но что — Батурин понять не смог и просто подумал, что люди разные: один способен рассказать откровенно, другой промолчит. Судя по волнению, с которым Алексей рассказывал, и по теперешней задумчивости, он не был любителем анекдотов, и Батурин решил, что ему захотелось выговориться, хотя и странно — прошло столько лет. Отчего-то Батурину тоже стало грустно, мелькнула мысль, как все же сложна жизнь человеческая и как непрост сам человек…
— Смотрю я в окно, — неожиданно заговорил Алексей, — и спрашиваю себя: а что же было? Да ничего особенного, только то, что было до нас и будет после. Но отчего же тогда..
Не договорив, Алексей замолчал, посмотрел на Батурина так, словно бы ждал ответа на свой вопрос. Может, он сомневался за давностью лет — была ли эта встреча?.. Батурин молчал, а Алексей, чиркнув спичкой, прикурил и смотрел на огонек. И Батурин подумал, как все-таки странно происходит в жизни: встретит человек человека, бросит, а после кается. Кажется ему, что никого милее нет, что если бы вернуть… если бы не расстались… А что было бы, если бы не расстались? Наверное, не так бы относился, страдал бы по кому-нибудь другому? Как знать, и ясно только то, что ценит человек потерянное, страдает по тому, кого рядом Нет. Батурин снова вспомнил Клаву: что-то подобное произошло и в его жизни, хотя встретились они с Клавой не в вагоне. Быть может, он и любил Клаву потому, что она его не любила?.. Впервые так подумал, и мысль об этом обожгла: обман какой-то получался, и выходило, что человек счастлив через несчастье другого. Или, наоборот, несчастлив через счастье, или, больше того, не может быть счастлив никогда, потому что тянется к тому, чего нет?..
И тут подумалось Батурину сразу обо всем: о Клаве, которая так и не вышла замуж, хотя могла бы, потому что и в тридцать пять выглядит привлекательно; о том, что они виделись, но так и не поговорили; что было в их жизни что-то неправильно, и на секунду ему померещилось, он знает — что, и показалось, если бы знал это раньше, то Клава осталась бы с ним. Вспомнилось, как подруги Клавы осуждали ее. Еще бы: бросила мужа, имея двух детей. Они-то не все и замуж повыходили, а те, которые и замужние, ни о чем подобном не мечтали, настраивались жить прочно, обеспеченно; в этой прочности были и скука, и кулачные бои, и ругань, но они терпели и бросать мужей не собирались. Батурин только теперь понял, что они завидовали Клаве, потому что сами не способны были на что-либо подобное. Пришла в голову мысль о том, что чем больше поддается человек чувствам, тем тяжелее ему жить, но додумать Батурин не успел.