Дверь Кузину открыла молодая светловолосая женщина, и это было неожиданно: он предполагал, что хозяйка будет под стать Анне Сергеевне.
— Входите, жду вас! — приветливо улыбнулась женщина, довольная смущением гостя, и жестом пригласила в квартиру. — Меня зовут Светлана Даниловна…
Кузин сказал: «Очень приятно!», пожал крепкую ладонь и назвал себя. Они прошли в комнату, и хозяйка усадила его в кресло, а сама вышла на кухню, вроде бы давая возможность оглядеться. Но тут же появилась, весело говоря о том, что лето жаркое и даже вечерами нечем дышать.
— Да, жарковато, — согласился Кузин, с интересом разглядывая Светлану Даниловну, которая села в другое кресло, напротив.
Была она миловидная и, судя по улыбке, веселая. Правда, с первого взгляда Кузину бросилось в глаза какое-то несоответствие вытянутого лица и полных губ, но, присмотревшись, он понял, что дело не в этом. Просто у Светланы Даниловны были маленькие серые глаза, и они оставались серьезными даже когда она улыбалась. К тому же она часто щурила их, будто бы плохо видела. Зубы у нее были белые, ровные и, наверное, помня об этом и желая понравиться, она постоянно улыбалась.
Посидели, поговорили, а затем Светлана Даниловна показала маленькую комнату, где стояли шкаф, кровать и стол у окна. Комната была чистая, прибранная. На столе лежало несколько детских книжек.
— У меня есть дочь, — сказала Светлана Даниловна, заметив вопросительный взгляд гостя. — Но мешать вам она не будет, поскольку живет теперь у бабушки. Кровать вот коротковата, но можно что-нибудь придумать, правда?
— Это мелочи, — согласился Кузин. — Куплю раскладушку. А сколько?
— Нисколько! — ответила Светлана Даниловна. — Ровным счетом нисколько. Мне сказали, что вы попали в беду. К тому же вы из Ленинграда, а я так люблю этот город. Была на экскурсии, помню, бегали, чтобы все увидеть… Да, — продолжала она, — но не это главное. Мы с вами культурные люди и не будем уподобляться частникам. Вот так! — заключила она. — Люди должны помогать друг другу, правда?
Светлана Даниловна сказала это так, словно бы заучила перед приходом Кузина, и он почувствовал в ее словах что-то поддельное. Казалось бы, все правильно: и беда с ним приключилась, хотя, если подумать, что это за беда? И помогать люди должны друг другу, но… Тут ему пришло в голову, что он придирается к хозяйке.
— Спасибо вам, но без денег как-то… Понимаете…
— Прекрасно понимаю, — живо воскликнула Светлана Даниловна. — Но у меня так просто! — Она даже рукой повела, показывая, как у нее просто. — Дадите денег на еду, я приготовлю. Что там купить, мне это попутно, так сказать. Мне говорили, что вы пишете, — она примолкла на секунду и, улыбнувшись, закончила: — Пишите и не думайте о мелочах, если, конечно, вам понравилось.