В надземной части церкви сообщество монахов действительно служит особую службу, выполняет свою функцию. Монахи являются [церковными] служащими. Opus Dei, труд Божий является их обязанностью. Он состоит в произнесении от имени других людей, от имени всего народа слов молитвы — без отдыха, изо дня в день, ежечасно, начиная с глубокой ночи, когда они спускаются из спальни и среди мрака и тишины возносят первую молитву, до окончания вечерни, когда они с трепетом наблюдают, как мир снова ввергается в ночную тьму. «Молиться» в эту эпоху означает «петь». В романский период немой молитвы не сушествовало; считалось, что Бог охотнее внимает совместной молитве, хотя и одноголосной, но отличающейся музыкальным ритмом, поскольку эта хвала [Господу] должна быть созвучной гимнам, которыми на высшем из небес хор серафимов окутывает престол Всемогущего. Поэтому монахи по восемь часов в день во весь голос распевали молитвы. Мы забыли о том, что григорианский хорал пелся мужскими, сильными голосами, это была воинственная песнь, выкрикиваемая монахами, этими воинами [христовыми], в лицо сатанинскому воинству, чтобы обратить его в бегство, метая в него, словно копья, самое надежное и разящее оружие — слово молитвы.
Пение, но также и танец: литургия развертывалась в виде очень медленной, величавой процессии вдоль нефа, вдоль галереи и хоров, вокруг жертвенного камня, среди камней, образующих стены, под каменным же сводом.
Мы любим наготу этих камней. Те же, кто соединял их друг с другом, пожелали их украсить. Они устанавливали перед алтарем изображение Господа, восседавшего в окружении стоящих вокруг ангелов и святых и возглавлявшего торжественную церемонию. Они помещали на стенах рельефы и драпировки, повествовавшие о сотворении мира, рассказывавшие различные истории и прежде всего историю распятого Христа. Распятого, однако не умершего: глаза его открыты. Не нагого, но облаченного в царские одежды, обнимающего движением своих простертых рук весь мир. Он появляется вновь на фресках апсиды, торжествующий, в славе — таким его увидят, когда он вернется, когда разорвется завеса и отверзнутся небесные врата и когда в конце своего пути весь род человеческий окажется за пределами времени. Таков именно смысл монастырской службы и здания, воздвигнутого для ее отправления: выявить соответствия между землей и небом, между временем и вечностью. Зрелище, участниками которого каждое утро снова становятся монахи, а подмостками является церковь, завершается в день Пасхи инсценировкой воскресения. На протяжении своего годового цикла действо монахов внутри архитектурного пространства монастыря по сути дела копирует движение человечества к концу света. Наполовину уже освобожденное от уз телесности, стоящее одной ногой в другом мире, монастырское братство возглавляет это движение. И ускоряет его. В обществе того времени очень сильным было ощущение солидарности, коллективной ответственности. Если житель деревни совершал преступление, все его соседи чувствовали себя запятнанными. Точно так же все полагали, что могут быть спасены, благодаря чистоте и воздержанию нескольких представителей. Такими представителями были монахи. Горстка людей, чьей миссией было отвратить с помощью жестов и слов гнев небесный, привлечь на себя Божие прощение и окропить все вокруг этой благодатной росой.