вался файлообменниками вроде Napster или его более децентрализованными (и менее успешными) последователями вроде Morpheus, Kazaa, Grokster и так далее. Торренты, первым из которых был Pirate Вау, всегда действовали на меня отталкивающе из-за угрозы попасть в зависимость, утонуть в море возможностей, субъективности. Музыкальные блоги, в конце которых всегда есть ссылка на скачивание альбома с сервисов вроде Megaupload, Mediafire, Rapidshare, пристрастили меня к этой всеобщей мании. Это было просто, особенно если ты был зарегистрирован на этих ресурсах, что позволяло избежать ограничений и задержек (например, ограничения на скачивание только одного файла в день), так как большинство подобных сервисов построены на том, чтобы привлекать пользователей к подписке на платный аккаунт.
СЕЙЧАС
Этот способ обмена стал называться sharity. Термин образовался из слов share («обмен»), charity («бесплатно») и rarity («раритет»), Появилась своеобразная база данных, где каждый жанр был представлен во всей своей полноте, от наиболее популярных направлений (полная дискография Iron Maiden, любой самый новый бутлег Pink Floyd) до довольно экзотических вещей
ценности сохраняются и циркулируют из рук в руки, а их ценность убывает параллельно с ухудшением физического состояния. В Нью-Йорке эта коммерческая модель доведена до апогея и представлена магазинами, которые открываются прямо на улице, когда продавцы вываливают на тротуар грязные пластинки (где они деформируются, словно поджаренные на сковородке), книги в потёртых суперобложках, подержанные журналы, технику в полурабочем состоянии и даже одежду.
В родном городе Строу Монреале обычные персонажи распродаж - певцы и авторы песен в стилях прог-лайт и софт-рок, волосатые металлисты, бюджетная классика, посредственные мюзиклы, клубная музыка и тому подобное — разбавляются квебекскими деликатесами, как, например, «поддельные альбомы оркестра Tijuana Brass, записанные в Монреале, франкоязычные гавайские пластинки, диско-симфонии в честь Олимпийских игр 1976 года». Но где бы вы ни жили, всё, что вы сможете извлечь из этого печального парада местных достопримечательностей, - это тень истории настоящей поп-культуры, это как песня, побившая все рекорды продаж, но официально не принятая в расчёт. Большая часть невероятного объёма пластинок, который вышел на рынок в течение двадцатого столетия, всё ещё существует в нашем мире. Они не могут стереться в труху, как книги, и быть переработаны как стекло, люди редко выбрасывают их и всегда видят в них смысл, хотя бы для кого-то другого, и несут их в магазины подержанных вещей или на школьные ярмарки, где большинство из них становится бессмысленным скарбом.