- Ваше Величество! Срочное сообщение! Катастрофа на строительстве башни инженера Шухова в Москве! Обрушение конструкции, имеются погибшие. Обстоятельства происшествия уточняются. Масштаб разрушений неизвестен, поскольку низкая облачность мешает рассмотреть что-либо.
Мое сердце екнуло и нехорошо так заныло.
Уже боясь услышать ответ, спрашиваю ватными губами:
- Что еще известно по делу.
Барон кашлянул и закрыл папку.
- Ваше Императорское Величество! Как сообщают с места происшествия, через проходную стройплощадки прошли инженер Шухов со своими гостьями. Они поднялись на башню и скрылись в облаках. Никаких данных о них более не имеется.
- Гостьями? Дамы?
- Так точно! Две дамы в офицерской форме.
Врангель вновь заглянул в папку и уточнил:
- Как сообщается, вместе с инженером Шуховым на башню поднялись подполковник баронесса Галанчикова-Филиппова и подпоручик баронесса Мостовская.
Ольга!
Я сжал челюсти, чтобы не застонать…
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. РЫБИНСК. КОНЦЕРН «РУССКИЙ РЕНО». 6 октября 1918 года.
Из ворот цеха выехал, лязгая гусеницами, очередной бронеход «БР-18». Чуть дальше, в заводском дворе стояли рядком еще пять собратьев выехавшего красавца, а в кузова подъехавших грузовиков «Рено РРГ-18» уже укладывали настилы, собираясь поднять бронеходы на автошасси, для их дальнейшей транспортировки на железнодорожную станцию.
- Скучаете по Парижу, Франсуа?
Франсуа Жульен вздохнул.
- Конечно, Жак. Как можно не скучать по Парижу? Только нет его больше. Мы лишь ностальгируем по прошлому. Прошлому, которого уже нет.
Жак-Филипп д’Амбре заметил:
- Но Париж восстанавливают.
- Жак, вы сами верите в то, что говорите? Город разрушен полностью и его сейчас строят боши. Заново. Даже Эйфелеву башню строят. Из крупповский стали, руками прибывших из Германии бошей.
- Не находите, что в этом есть определенная справедливость, Франсуа? Боши разрушили Париж, логично что им его и восстанавливать.
- Не знаю, Жак, не знаю. Есть в этом что-то… - Франсуа пощелкал пальцами в воздухе, пытаясь подобрать слово, - грязное.
- Поясните, сделайте одолжение.
Жульен хмуро покачал головой.
- Построенный бошами Париж не станет тем Парижем, который мы знали и любили. На всем, на каждом доме и каждой площади, несмываемым клеймом позора будет стоять отпечаток германского сапога. Я предпочел бы, чтобы Париж вновь отстроили французы. Как русские отстроили свою Москву после пожара 1812 года. Нет ничего позорного в том, что твоя столица была разрушена и сожжена. Но есть что-то противное в том, что враг строит твою столицу, да еще и наживается на этом!