Девушка всплеснула руками и бросилась к печи, а Дуняша, собрав наши дары, потащила их следом за хозяйкой.
— Вот так живём, — грустно сказала старшая сестра. — Меня Неёла зовут, из рода Туговых мы. Вы не смотрите, что Алёна болтает много — волнуется, что гости у нас знатные. Вот и…
— Вы точно сёстры? — осторожно спросила Екатерина.
— Непохожи? — легко усмехнулась Неёла.
— И непохожи, и говор у вас разный, — подтвердила купчиха.
— Батюшка у нас один, а матери разные. Моя рано умерла, вот меня в монастырь на воспитание и отдала родня отцова. Мне тогда только-только пятый год минул. Матушка-настоятельница у хоть и строгая была, но справедливая. Малышню работой не напрягала, но и бездельничать не позволяла. Рукоделию учили, читать, писать, считать. Даже когда в мастерских уроки по вышивке или по вязанию выполняли, кто-то из послушниц обязательно вслух читал, чтобы голова девичья не была занята пустыми мечтами. Так и привыкла говорить по-книжному. Мне четырнадцать было, когда я домой повидаться приехала. Батюшка с мачехой оставили на меня Алёнку да с ночёвкой на гулянку ушли к родне. Ушли и не вернулись. Угорели все, кто в доме был. Выпили, вьюшку рано прикрыли. Сестрёнке семь лет всего, родне мы не нужны — своих забот хватает. Чтобы с голоду не умереть, стала я кружево плести и на торгу продавать. Зима, а я не привычная к холоду. В монастыре времени свободного долго гулять не было. Из спальни в трапезную, из трапезной в учебный класс, потом мастерская, вновь учебный класс и трапезная. На торгу и застудилась я. Суставы на ногах опухли, ходить больно стало. Лекарь сказал, нет от моей болезни лекарства, и предупредил, что скоро совсем ходить не смогу. Терпела пока могла, а потом да, обезножила. Хорошо, что не одним днём. Готовилась, приспособления всякие придумала, стул вот этот с колёсиками. — Девушка приподняла лоскутное покрывало, и я увидела, что к ножкам прикреплены деревянные кругляши. — Алёнка катать его может по дому, пусть с трудом, но всё не на руках носить. Когда сестрица подросла, стала её учить кружево плести. Вот только не любит она коклюшки, челночком вяжет, и ловко у неё это получается. Вам же понравилось?
Я покивала, Екатерина положила в кузов забытый вчера узелок с кружевом. Помолчали, сочувствуя. Но моя помощница долгих пустых разговоров не любит.
— Сколько аршин можешь в месяц сплести? — начала она деловой разговор.
Переговоры были успешными. У Неёлы только ноги не ходили, а голова была светлая. Таких кружев в Светлобожске никто не плёл. К комплектам белья, которые отшивала моя мастерская, лучше не найдёшь. Одна кружевница с нашими запросами справиться была не в силах.