Я всплеснула руками. Какие щиты, когда я светлец обычный не в силах зажечь. Артефактом швейным пользоваться не могу. А то, что Михей… хм, расслабился, так это чистая случайность — наверное, несвежее что-то съел. Но дед мои хлопанья понял по-своему. Поймал меня за руку, притянул к себе и тихо-тихо, так, что я больше догадалась, чем услышала, сказал:
— Не бойся, Дарья. Даже если бы ты была даром переполнена, я им тебя не отдам.
Я гладила Осея по худой спине и думала, что ошибся приятель его, сказав, что мы чужие друг другу люди. Сколько родных братьев-сестёр рвали отношения из-за лишнего квадратного метра или тысячи долларов наследства, сколько детей забывали о своих родителях, живущих в далёких деревнях, из-за их непрестижной внешности и малограмотной речи, скольких детей оставили в роддомах из-за несоответствия Х-хромосомы или отсутствия абсолютного здоровья. И ведь все они родня кровная. Но дальше друг другу, чем самые дальние незнакомцы, живущие в другом полушарии.
Как жаль, что не могу сказать сейчас эти слова деду, но мне кажется — нет! я уверена — он и без слов понимает меня.
Мы еще некоторое время не размыкали объятий, но чародей отстранился и спросил:
— Ерофей где?
А Ерофей убежал к Богдану Силычу. Чувство вины гложет парня, как голодный пёс сахарную кость. И рычит так же, когда пытаешься объяснить, что не виноват он перед мясником ни в чём. Боюсь, что этак он и в Академию раздумает поступать.
Взяла досочку и быстро как смогла написала, что случилось с соседом нашим и всё, что думаю по этому поводу. Получилось сумбурно и малопонятно. Дед прочитал, задал пару уточняющих вопросов, на которые можно было кивками ответить «да» или «нет», пожевал губами задумчиво и сказал:
— Утро вечера мудренее. Пошли спать, стрекозка.
Утром, увидев, что Ерофей дома не ночевал, чародей задумчиво поиграл губами, и отмахнувшись от завтрака сказал:
— Пойду навещу соседа.
Эка невидаль, что время всего лишь часов семь. Жизнь другая и этикет своеобразный. После заката по гостям ходить не принято — поздно уже. А вот с рассветом визит нанести — норма жизни.
С собой меня дед не позвал, но всё равно, я переоделась в платье, надела сапожки и вышла на крыльцо. По мостовой у своего крыльца нервно прогуливалась Боянка.
— Хорошего дня, Дашенька! — поздоровалась она, а потом надумав что-то, поспешила ко мне, — пойдём, сходим, навестим Богдана Силыча. — Увидела мой вопросительный взгляд и заторопилась, аргументируя наш визит. — Ты пошла за дедом, а я тебя провожаю, да.
Пожала плечами — пошли. Только душегрею наброшу, зябко.