Каким он будет?
Вчера, пока мы ходили по магазинам, Бен сказал, что Арден перегнул и что такой всплеск – как был у меня на фотосессии – это скорее проекция моих очень сильных эмоций. Что ничего страшного мне не грозит, но все равно, чем скорее я перееду к нему, тем лучше. Я сказала, что перееду после свадьбы, а до этого просто всегда буду на связи. Честно говоря, меня успокаивала его уверенность. То, что Арден действительно мог перегнуть – да хотя бы по приказу Торна, – я не сомневалась.
Ну не был бы Бен настолько спокойным, если бы мне грозила серьезная опасность. Тем более что чувствовала я себя и правда замечательно, а когда на мне ледяным пламенем вспыхнула харргалахт, я вообще этого не заметила, потому что парила.
– Все у нас с тобой будет хорошо, Солнышко, – сказала я и погладила живот. – Или Льдинка? Как тебя лучше называть?
Странное чувство, но в это мгновение мои пальцы ужалило. Слегка, как если бы я и впрямь прикоснулась к льду. Разумеется, это не мог быть ребенок – сколько там ему, он еще просто комочек жизни, но все-таки…
– Что? Значит, Льдинка? – уточнила я. И добавила: – Жду не дождусь УЗИ. Безумно хочу на тебя посмотреть!
– …очевидно, будущая первая ферна Солливер Ригхарн.
Это напоминало пощечину или резкий рывок, когда меня просто вышвырнуло в Хаймарг. Я подняла на визор глаза, чтобы увидеть выходящих из театра «Ригн Свихт» Торна и Ригхарн. Крупным планом показали их соединенные руки и кольцо у нее на пальце.
– Официального заявления от пресс-службы ферна Ландерстерга пока не было, но мы прекрасно понимаем, к чему все идет. Напомним, Солливер Ригхарн – известная во всем мире модель и дочь…
Я щелкнула пультом, но избавиться от стоящей перед глазами картинки не могла. Не от кольца, один в один напоминающего мое, которое разлетелось крошкой в ладони Торна. От сплетенных пальцев, сливающихся воедино ладоней, от поворота ее головы, когда ее локон скользит по его рукаву.
И руки.
Их руки, сплетающиеся так же, как могли сплетаться их тела.
Меня затошнило.
Кажется, впервые за все время в Рагране меня всерьез затошнило. Понимая, что сейчас распрощаюсь с выпитым стаканом воды, я подскочила и поняла, что пластинка пульта намертво прилипла к моей руке.
Точнее, примерзла.
А с моих пальцев течет ледяное пламя, рассыпающееся снежными искрами.
Оно впитывается в несчастный пульт, который уже полностью покрыт инеем, на пол падают снежинки. Я глубоко вдыхаю и вдруг понимаю, что Бен мне не поможет. Мне вообще никто не поможет, потому что с телефоном я сделаю то же самое, как и с собственным ухом. А потом превращусь в ледяную статую и навеки останусь в этой заморозке, если сейчас все это не прекращу.