Чтоб в этот мир
Тебя привести
Поскорее…
Чтобы в глаза
Твои посмотреть –
И сразу станет
Теплее.
Маленький мой…
Маленькая?
Кроха моя родная!
Очень тебя
Жду и люблю,
Всем сердцем тебя
Обнимаю.
Эту песенку я услышала на сайте для беременных, и теперь она ко мне прилипла. То есть периодически всплывала в памяти, когда я чем-то занималась, но сейчас она вообще пришла сама собой. Очень в тему. Не знаю, кого она больше успокоила – Льдинку или меня, но ком из горла ушел. Я даже доела завтрак. Отнесла посуду в посудомоечную машину и включила ее.
После чего вышла в гостиную и набрала номер Торна.
Каждый гудок сопровождался ударом сердца, во время которого я старалась глубоко дышать и мысленно проговаривать слова песенки.
Когда вызов оборвался, предложив мне оставить голосовое сообщение, я выдохнула и отшвырнула от себя смартфон, как если бы он мог ужалить. Чтобы спустя мгновение услышать звонок и увидеть на дисплее номер.
Который я очень хорошо знала.
Мне надо ответить. По всем законам логики мне надо ответить – я ведь первая ему позвонила и даже, наверное, знала, что собираюсь ему сказать. А что я собираюсь ему сказать? Папаша Эллегрин Рэгстерн только что сообщил, что ты арестовал Ардена и отправил его под трибунал? Не потрудишься ли объяснить за что?
Я тихо дышу, точнее, пытаюсь тихо, а получается, как получается. Что на самом деле нас связывает, если одна мысль о телефонном разговоре вытряхивает из меня все, что называется внутренностями?
К счастью, звонок обрывается и больше уже не повторяется, а я сижу, обхватив колени руками, и смотрю на смартфон.
Однажды я пришла к нему с Гринни, чтобы попросить оставить ее с Верражем. Что было дальше, я помню слишком отчетливо. Наверное, гораздо лучше, чем все хорошее, что между нами было. А может быть, и нет.
Как бы там ни было, после одного звонка (который даже не состоялся) у меня вообще нет ни малейшего желания что-либо делать. Я сползаю на диван – благо у Бена на нем можно разместиться хоть по диагонали, хоть по горизонтали, вытягиваю ноги, потом, наоборот, подтягиваю колени к груди и сворачиваюсь комочком.
Это разрушительное чувство, а если быть точнее, разрушительная связь обмоталась вокруг горла как пуповина, и, сколько бы я не пыталась ее разорвать, она все равно возвращается общими знакомыми. Ошибками. Чем-то, что мне вообще неподвластно.
Гринни подползает ко мне, виррчит и пытается покусать свесившиеся на пол пальцы. Только когда понимает, что играть я не в настроении, грустно вздыхает и вытягивается рядом вдоль дивана. Не знаю, сколько я так лежу – в попытках понять, что у меня в жизни происходит, соскальзываю в сон. Во сне бегаю по пустоши, за мной гоняется ледяной дракон и пытается сожрать. Я проваливаюсь в какую-то пещеру, и он проваливается следом за мной. Рычит, из ноздрей вырывается дым, а взгляд заставляет цепенеть, словно приковывает к месту.