– Что?!
Я что, только что решила, что с ним можно говорить нормально?!
– Ты окончательно рехнулся? – спрашиваю я. – С какой радости ты мне вообще все это говоришь?!
Бен не отвечает, а я за нашей перепалкой даже не заметила, как он вывел флайс по воздушному рукаву наверх. Огни Мериужа рассыпаются вокруг нас, я смотрю на него, а он – на дорогу.
Может, так действительно будет лучше.
Я разворачиваюсь и тянусь за сумкой. Мне даже удается ее взять с заднего сиденья, но в этот момент раздается резкий сигнал, флайс тормозит, и сумка плюхается на пол. Ее нехитрое содержимое высыпается мне под ноги.
– Наблов урод! – Бен смотрит на флайс, который мы облетаем.
Машина просто зависла на аэромагистрали: это нововведение по всему миру. Когда нарушаешь правила, тебя блокирует на месте до прибытия полиции. Это какая-то супернавороченная технология, которая зашивается во все флайсы без исключения по требованию Мирового сообщества.
– Я помогу. – Он наклоняется и, разумеется, первым поднимает мой телефон в трещинку. – Это что?
– Это Гринни.
– Гринни? – Бен опять переключается на дорогу.
– Да, ей не понравился звонок.
– Понятно.
Что там ему понятно, я не уточняю, две упаковки – одну с сипроновыми платочками, другую с влажными, помаду, расческу, карточки и документы, ключи я собираю уже сама. К счастью, Бен больше помогать не стремится, очевидно, понимая, что в следующий раз застрять можем уже мы.
Наши отношения не то чтобы странные, я вообще не представляю, как их можно назвать. Поэтому предпочитаю молчать и думать о том, что мне делать дальше. Моя тысяча, судя по всему, накрылась задницей дракона. И это даже не образное выражение, потому что дракон, который накрыл ее, сейчас сидит рядом со мной и управляет флайсом. Другое дело, что этот дракон считает такое возможным, а еще он считает, что вполне может сам меня прокормить.
Что нужно мне – так это определиться со своим к нему отношением, но я не могу.
У меня такой полнейший раздрай в голове и в сердце, что сейчас я могу только есть рогалики и искать работу. Завтра позвоню Лари и узнаю, получилось ли хоть что-то, хоть какие-то снимки, и сколько она готова мне за них заплатить. Потому что если снимки получились и она хочет их использовать – на них все-таки я, а это уже плюс.
– Ты говорил, что занят сегодня. – Хочется уже хоть что-то сказать, чтобы нарушить эту давящую тишину.
– Ты еще не поняла, Лаура? Для тебя я свободен всегда.
Да он издевается!
– Ты сейчас так пошутил?
– Решай сама.
Точно издевается!
Я обещаю себе молчать и молчу. Ровно до той минуты, пока мы не садимся на парковке возле моего дома, а Бен не пытается взять меня на руки.