— А не достаточно ли, старик? Может быть, перестанешь мучить меня и переведешь в отделение Астахова?
Понимает ли он, что предлагает? Вряд ли… Скорее всего, хочет забыться с помощью обезболивающих препаратов… Перевести в терапевтическое отделение? Там — лекарства, аппараты: искусственные легкие, сердце, почка, печень; переливание крови, иглоукалывание… Все, что уже доказало в данном случае свою бесполезность. А для меня перевести его — значит закончить наконец бессонную вахту, снять с себя вместе с эстериновым халатом ответственность, уйти домой, отоспаться… В медицине есть случаи, когда ничего сделать нельзя. И мой модулятор не всемогущ…
Вот до чего я дошел! Лживые фразы, подлые мысли!
Его глаза с любопытством смотрят на меня, изучают… Неужели он предложил это нарочно? Разуверился во мне и в моем модуляторе и решил помочь? От него можно ожидать всего. Почему мы называли его не по имени, почему не придумали ему прозвище, как всем остальным? Мы называли его командиром даже между собой. И как только кто-то произносил это слово, все знали, что речь идет не о командующем базой, не о командире вездехода, а именно об Андрее. Он был очень прост в обхождении, он называл каждого из нас по имени, а мы называли его только командиром…
— Так не хочешь перевести? — словно походя поинтересовался он.
— Нет!
Кажется, я слишком повысил тон. Его взгляд стал удивленным, и я почувствовал, как мои щеки начинают гореть.
— Ты же знаешь, что модулятор всесилен, — просительно проговорил я. Он может излечить любого. Нужно только найти характеристику модуляции для твоего организма.
— Одну-единственную? — заговорщицки подмигнул он.
— Точно.
— Среди скольких?
Я понял, что попал в ловушку. В медицинской карточке Андрея была электрическая карта его организма. Я мог вычислить по ней серию и тип модуляции: мощность поля и примерную частоту импульсов. Но карточка составлялась девять лет назад. Тогда модуляторов еще не было. И я не знал главного — номера модуляции, а он определял, как расположить импульсы во времени, с какими интервалами подавать их. Поэт бы выразился наиболее точно: я не знал ритма. И компьютер — мозг модулятора — пока не сумел определить искомой комбинации…
— Компьютер работает все время, — пробормотал я. — Раньше или позже, но мы найдем…
— А сколько у нас времени?
Противоестественная ситуация. Больной доказывал врачу безнадежность положения. Но от этого больного можно ожидать всего… Неужели он всерьез хочет, чтобы я передал его Астахову?
Я взглянул на часы. Андрей отдыхал десять минут. Можно сменить программу.