Маленькая пестрая группа на берегу застыла в неподвижности, охваченная удивлением и растерянностью.
И вдруг все сразу разглядели, что в неводе отчаянно билась Морская дева.
Те, кто тянул невод, спрятались за дюну и не видели этого дива — не то они отпустили бы сеть, и она осталась бы в море.
И невод вытащили на берег, в нем не было рыбы, но была Морская дева. Совсем нагая, прикрытая лишь длинными русыми волосами. На лице ее было отчаяние, в глазах цвета морской воды застыл крик ужаса, а рот, такой красный на белом лице, искажала гримаса боли. Вдруг она увидела раковину с жемчугом.
С изменившимся лицом она потянулась к ней, как бы умоляя вернуть ей раковину. Она поглядела на всех и снова простерла руки. Из глаз ее потекли слезы.
Тут вернулись гости, тянувшие невод. Все так и окаменели на бегу — кто уже внизу, кто на полдороге, кто на холме.
С давних пор никто не видел в здешних водах русалок.
Все застыли на месте. На миг воцарилось растерянное безмолвие. И вдруг послышался спокойный, повелительный голос Каспара Рыжего:
— Это моя добыча!
При звуке этого голоса все очнулись. Люди сбежались на берег и окружили невод. Окружили плотной разноцветной стеной.
Вокруг Морской девы теснилось кольцо красных рож. Она бы скрылась, но куда? Она забилась, потом закрыла лицо руками и заплакала.
Она была стройна и прекрасна. Пышногрудая, но с очень узкими бедрами. Со светлой и нежной кожей. Только вот лицо было нечеловечески бледным, а губы — пронзительно красными.
— Это моя добыча! — повторил Каспар.
И все вдруг перестали удивляться, что в невод попала Морская дева. Людям показалось, будто они изо дня в день вылавливали из моря дев. Так подействовал на них голос Каспара Рыжего.
Они завернули Морскую деву в сеть, уложили на весла, как на носилки, и двинулись в обратный путь.
Впереди всех шел Каспар Рыжий. За ним несли Морскую деву и раковину с жемчугом. Выли волынки. Ярко горели красные и желтые мантии. Флаги разворачивались и сворачивались. А по обеим сторонам процессии, рыча, бежали собаки.
Каспар Рыжий задрал нос еще выше. В глазах его горел огонь, под рыжей бородой, то исчезая, то появляясь вновь, играла улыбка. Он поглаживал ладонью заплетенную в косы бороду и ухмылялся.
Рядом с ним молча шла его невеста в белоснежных одеждах. Она катала в руке, как девочка, две жемчужины, катала-катала, а потом вдруг расплакалась.
Солнце заходило. Его лучи низко скользили над дюнами. Небо блекло. Пестрая процессия становилась все бледней и бесцветней.
3
Подул ветер с моря, на остров опустилась вечерняя тьма, черная беззвездная и безлунная. Все лачуги стояли в темном безмолвии. Лишь дом Каспара Рыжего сверкал огнями и гремел многоголосым гулом.