Сзади, правда, еще доносились отдельные выкрики: «Хальт! Хальт!» Но они исчезали в отдалении, словно хриплый лай задохшегося от бега пса.
Кругом темнели редкие молодые сосны, под ногами шуршал вереск. Он старался держаться в тени деревьев, и ему из-за этого приходилось слегка петлять. Шуршание вереска казалось ему предательски громким.
Впереди на небо ложился отсвет городских огней. И на этом светлом фоне резко выделялась темная прямая линия железнодорожной насыпи. Местность здесь понижалась, поэтому насыпь казалась особенно высокой.
«Только бы перебраться через нее!» — думал Рандер.
Это была как бы пограничная линия между большей и меньшей опасностью. По ту сторону линии как бы начинался другой мир, где, казалось, можно уже перевести дух.
Близ насыпи легче было передвигаться — на ее темном фоне трудно было бы различить человека. Поэтому он повернул направо и некоторое время бежал в этом направлении. К тому же он почувствовал под ногами тропинку, хотя и не видел ее.
Но ему во что бы то ни стало нужно было перебраться через насыпь, чтобы почувствовать себя хоть немного увереннее. Тут-то и заключалась опасность. Пригнувшись, он поднялся до половины насыпи, затем лег на землю и пополз. Песок и щебень заскрежетали под ним. Очутившись наверху, он тесно прижался к земле и протащил свое тело через рельсы. Хватаясь за них руками, он ощутил их скользкий холод. И уши его уловили гул, доносившийся по рельсам. Быть может, звук далекого поезда…
Как раз на этой прямой, словно стрела, линии он был виден с какого угодно расстояния, даже крадущаяся кошка не укрылась бы здесь. Но, к счастью, он лишь две-три секунды оставался в этом опасном положении.
Он сразу спустил ноги на другую сторону насыпи. Тут он задержался на минутку, прижав подбородок к концу шпалы, и поверх рельсов взглянул в том направлении, откуда пришел.
Низину, прилегающую к насыпи, отсюда нельзя было увидеть, но вряд ли преследователи добрались уже туда. Дальше почва поднималась, но и там глаз не различал ничего. Лишь смутно угадывалась та реденькая сосновая рощица, по которой он только что бежал. Нельзя было различить ни одного дома, лишь где-то далеко налево мелькал огонек. Но он, казалось, передвигался и временами пропадал. В той стороне находилось шоссе, и это, возможно, были фары проезжавшей машины.
Рандер на руках спустился до середины насыпи и затем снова поднялся на ноги. Но едва он очутился на самом низу, как его окружил густой туман. Он еле успел приметить перед самыми своими ногами широкую канаву, черневшую водой.