Что это было? И где это было?
Все более бурной становилась картина. Словно порыв ветра пронесся над толпами. Группы людей слились, экипажи сгрудились, потом все снова прояснилось.
Внезапно сквозь толпу пробежал с разинутым ртом черный человек, размахивая костлявыми руками. И люди заторопились, и началась толчея.
Потом толпа отхлынула, и на горбатом мосту появилась группа людей. Там были чуть ли не одни оборванные, вконец изможденные женщины с землистыми лицами. Они несли на руках или вели за руку таких же изможденных детей.
Они шагали медленно и тяжело. Часть из них отставала, новые присоединялись к шествию. И казалось, мост прогибается под их слабыми ногами.
В деревне все до последнего человека выбежали на улицу. Задерживая дыхание, они молчали, раскрыв рты, и руки у них дрожали, словно у больных. Их вдруг охватил непонятный страх.
Вдруг на запруженную людьми улицу, сметая всех с пути, вырвался отряд всадников с копьями наперевес. На полном скаку они врезались в группу женщин, топча ее лошадьми, пронзая копьями и рубя мечами.
Это так подействовало на островитян, что женщины закричали, хватаясь за голову, и убежали в дома. Правда, через минуту они снова вышли.
Неистовство этой бойни продолжалось недолго, потом люди рассеялись, лишь на снегу там и сям чернели лужи крови и лежал какой-нибудь ребенок, жалобно корчившийся, словно раненая цикада. Одинокая женщина, ломая руки, бегала от одного детского трупика к другому, не находя своего ребенка.
Вдруг из-за мостового закругления поднялись черневшие толпы, быстро приближаясь. Над их головами на безмолвном ветру трепетали знамена, лица сливались в одно темное пятно, руки поднимались, словно древесные сучья.
Снова прискакали всадники, крыло отряда врезалось в толпу, но через минуту было смято, словно бумажная птица. Кони без всадников бежали по мосту, всадники без коней падали через перила, словно черные узлы.
Потом все смешалось в бешеном вихре: изгороди ломались, словно картонные, экипажи опрокидывались, как игрушечные, люди гибли, как комары. Но с бескрайних улиц непрерывно подходили все новые толпы.
Потом вперед вырвался отряд со штыками, ружья были взяты на прицел, дымки поднялись в воздух — толпу словно вымело, на снегу остались лишь извивавшиеся в агонии тела.
Воздев руки, островитяне издали крик смертельного ужаса. Они разбежались, словно стадо овец, но потом вернулись и снова уставились на небо.
Перед ними развертывались картины, одна страшнее другой.
Неистовство дошло до предела. Все смешалось и утратило четкие очертания. Тела превратились в бесформенные пятна, в толпе нельзя было различить отдельных людей. Передвигались лишь черные и серые тени, время от времени скрывавшиеся за облаком дыма или снега.