— А для чего он это делает? — спрашивает Алексей.
— А он великий доктор, он тот, кто людям эликсиры дурманящие даёт, чтобы в грезы их погрузить. А пока они там пребывать будут, он своё дело исполнит и от болезней внутренних их избавит. Вот и ведёт он здесь учёт тех, кто после зелья легко проснулся и тех, кто оттуда не вернулся.
— Так получается, что те, кто не вернулись, умерли? И здесь поэтому остались?
— Так, да и не так, — снова лукаво заулыбался скоморох, — видишь ли, кузнец, про то ведает Страж Дрёмы Текучей, он то тебе обстоятельно и сказать сможет.
— А где мне его сыскать?
— А он завсегда сам приходит, коли это нужно будет. Ох, гляди вон, уж не он ли это сам идёт.
Глянул Алексей в ту сторону, куда скоморох указал и глазам своим не поверил, прямо к нему шёл ни кто иной, как отец двух рыбаков. Хотел он про то у скомороха спросить, а его уже и след простыл, как сквозь сон провалился. А Страж Дрёмы Текучей уж и сам к нему подошёл.
— Что, Алексей, дивно царство моё? По душе тебе мои диковинки?
Поклонился ему Алексей и спрашивает:
— Растолкуй мне, сделай милость, это место, куда человек после своей кончины попадает?
Поглядел на него Страж, в усы усмехнулся.
— Пойдём-ка со мной, кузнец, покажу я тебе.
Прошли они сквозь толпу на ярмарке и к густому лесу вышли, а подле того леса озеро оказалось.
— Погляди, Алексей, в водичку-то, может чего и уразумеешь.
Наклонился кузнец над озером и видит — не то дом трехэтажный, не то город стеной высокой обнесённый в три яруса стоит. Стал приглядываться, как вдруг передняя стена словно в тумане растворилась, и увидел он, что находилось внутри. На первом ярусе взад и вперёд снуют махонькие человечки, какие-то дела делают, заботы свои справляют. На втором ярусе те же люди, но не бегают они, а каждый словно в коконе каком, как если бы его паук в свою паутину завлёк. Качаются себе туда-сюда, а вокруг них маленькими картинками все их заботы летают, всё то, что их занимало и увлекало на первом этаже. Но там-то они могли собственными руками дела свои делать, а здесь, во втором этаже, только смотреть на всё это и могут, а сделать что-то или исправить уже нет, руки-то и ноги паутиной обмотаны, только глаза всё и видят. Смотрит Алексей выше, а там, в третьем этаже, прозрачные тени, как в воде плавают, легко и свободно, словно им и дела ни до чего нет. Пригляделся кузнец, а это всё те же лица, только прозрачные они стали и паутина с них куда-то исчезла. Смотрит он выше, взгляд на крышу упал, а в крыше-то труба узкая-преузкая. Как тень какая вволю налетается, так сразу к этой трубе подплывает, встанет под ней и вмиг внутрь её словно что засасывает. Поглядел кузнец выше, из самой трубы вместо тени махонькая песчинка вылетает, за ней другая, третья, целой вереницей. Махонькие песчинки кружатся, кружатся, а после рыбами становятся, с головами человеческими, да к морю устремляются.