— Мне нужно сказать родителям, — сказал Тревор, проводя ладонями по лицу. — Вероятно, мне стоит съездить сегодня, пока там тетя Лиз и дядя Майк.
— Хочешь, чтобы мы поехали с тобой? — спросил Алекс, потирая бедра ладонями, словно не знал, куда деть руки.
— Неа, наверно лучше, если вас не будет, — устало произнес Трев. — Брам, сможешь отвезти Ани домой? И рассказать ей о том, что происходит?
— Конечно, — согласился я, поднимаясь на ноги.
— Я подвезу тебя, а потом исчезну, — сказал Алекс Тревору. — Но сначала тебе нужно принять душ и сбрить это дерьмо с лица.
— Дяди Майка и отца не будет дома еще, как минимум, полчаса, — напомнил я брату.
— Да, хорошо, — вздохнул Алекс и встал. — Давай, парень, ты не можешь явиться к родителям в таком виде.
Я оставил их вдвоем, шаркающими в спальню Тревора, и забрался в свой грузовик, уронив голову на руль.
Я понимал опустошение Трева. Мы все оплакивали Генри. Я бы все отдал, чтобы вернуть его, услышать его голос или увидеть его лицо.
Но теперь я был так зол на этого идиота, что захотелось врезать по чему-нибудь.
* * *
— Есть ли причина, по которой ты вытащил меня из дома, словно тот горел, — раздраженно спросила Ани, пока мы отъезжали от дома дяди и тети.
— Да, — проворчал я, руками сжимаю руль.
Тревор дал мне зеленый свет, чтобы рассказать Ани о дочери Генри, но я понятия не имел, как начать разговор. Эй, ты знала, что у Генри был ребенок, с которым он не общался? Да, так было бы неплохо.
— Ну? Что происходит? — нетерпеливо спросила Ани, кладя свою сумочку на сиденье между нами.
— Трев получил завещание Генри от адвоката, — начал я, но Ани прервала меня.
— Подожди, что? Почему его не получили Элли и Майк?
— Потому что он хотел, чтобы его получил Тревор, — ответил я.
— Ладно, и?
— У него был ребенок, Ани, — тихо произнес я, глядя на нее.
— Что? Этого не может быть, — усмехнулась она.
— Он оставил письмо Тревору, а матери девочки — свое пособие в случае его смерти и все свои деньги на счетах.
В грузовике воцарилась тишина.
— Что? — наконец, выдавила Ани, поворачивая свою голову ко мне и глядя на меня. — Какого черта?
— Понятия не имею. Это все, что Тревор мне рассказал.
— Сколько лет девочке?
— Он не сказал.
— Ну, и где же она?
— Тревор больше мне ничего не сказал.
— Ладно, есть ли что-нибудь, что ты, черт побери, знаешь? — с издевкой спросила она.
Я глубоко вдохнул через нос, стараясь не огрызнуться в ответ. Я тоже был ошарашен и знал, что она была потрясена.
— Мать зовут Морган. Насколько мне известно, Генри не общался ни с ней, ни с девочкой. Это все, что Тревор сказал мне, — наконец, сказал я так спокойно, как только смог.