– Да, – говорит Бесс, – Екатерина являла собой образец женского поведения. Она умерла, всеми оставленная и забытая, разве нет?
Первого мая Ричард Кромвель должен биться на турнире в Гринвиче. Бои, спектакли и увеселения продлятся пять дней. Ричард в команде зачинщиков, которая зовется Джентльмены Англии, вместе с отважным красавцем Томасом Сеймуром; в числе их противников юный граф Суррей – он впервые выступит на турнире.
Грегори, безусловно, будет участвовать на следующий год – его уже и сейчас приглашают противником для учебных боев. У него нет того веса, что у Ричарда, но есть изящество и бесстрашие, лучшие доспехи, лучшие кони.
– Том Калпепер, – объясняет Грегори. – Мы смотрим, что он будет делать. Он королевский фаворит, на него ставят деньги. Ричарду выпал жребий биться с ним в пешем бою. В конном бою он против него не выступает.
Пеший бой – самое жестокое из всех турнирных игрищ. Тут ты лицом к лицу с противником. Спрятаться некуда.
– Калпепер далеко пойдет, – говорит он. – Пригожий юноша.
– Подождите, я ему красоту попорчу, – говорит Ричард.
И Суффолк, и Норфолк являются к началу состязаний и приветствуют друг друга с всегдашней нелюбезной учтивостью. Суффолк говорит, что ради такого события восстал бы из мертвых, поскольку первенствовал на турнирах: я и король, говорит герцог, всегда Гарри и я. О боги, да, мы в свои дни были удальцы хоть куда.
Если сидеть рядом с королем, под балдахином с гербами Англии и Франции, то чувствуешь, что все его тело напряжено, мышцы сжимаются, будто он сам в седле. Генрих видит, отмечает, оценивает каждое движение, а когда поединок заканчивается, оседает в кресле и выдыхает. Победитель и побежденный снимают шлемы, показывая лица толпе, взмыленные лошади идут боком и выкидывают коленца.
Юный Суррей выехал семь раз; особо не отличился, однако из седла себя выбить не дал. Норфолк, надо думать, предпочитает настоящие бои. Говардовская свита подбадривает Суррея громкими криками, но герцогу довольно того, что сын не посрамил фамильную честь, а тонкости боя его не занимают. Норфолк не из тех, кто тоскует по рыцарским временам; дай ему волю, он бы выкатил пушку и смел противника с лица земли.
Между поединками играют музыканты. Поют «Радуйся, Англия», на открытом воздухе их голоса звучат слабо и нестройно. Потом играют «Медвежий танец» и «Монтарский бранль», так что дамы вскакивают и начинают отбивать ритм, а все, кто не в латах, хлопают в ладоши. Королева сидит, чинно сложив руки, но завороженно следит за всем круглыми от изумления глазами; она ждет от короля знака, когда аплодировать, а когда огорчаться.