Граф Куликовский подошел сзади и обнял жену. Она ощутила его горячее дыхание на своей шее.
— Так ты планируешь спать, любовь моя?
— Как там Тихон?
— Разумеется, наш сын давно спит. Чего и тебе желаю. Время уж не детское.
— А который час?
— Без пяти минут полночь. Сегодня в Ромее Новый год, а ты вся в делах…
Ольга обернулась и едва слышно прошептала:
— Сударь, предложите даме бокал вина…
— С превеликим удовольствием, сударыня…
Оторвавшись наконец от жены, граф Куликовский открыл бутылку вина. И вовремя, ибо часы уже почти показывали полночь. На длинные тосты времени уже не оставалось:
— С Ромейским Новым годом, любовь моя!
— С Ромейским Новым годом, любимый! Пусть все будут счастливы и здоровы! За Тихона!
Звон бокалов совпал с боем часов. За окном взлетел в небо первый залп праздничного фейерверка.
Он:
— Пойдем, любовь моя, время дарить друг другу подарки.
Она:
— Пойдем. Некоторые тебе точно понравятся.
Они вышли и тихо закрыли за собой дверь кабинета.
В Ромее, Европе и мире наступил 1918 год.
* * *
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. НЬЮ-ЙОРК. 28 декабря 1917 года (10 января 1918 года).
Оскар Гримм, стоя у леерного ограждения, задумчиво курил трубку. Зимняя морось и хмурое небо никак не отражались на суете порта и его служб. Сновали туда-сюда буксиры, работали водолазы, то и дело погружаясь в воду с пыхтящего недалеко от причала баркаса, входили и выходили из акватории суда и корабли разного тоннажа, шныряли и кричали чайки. Не так далеко, всего в паре кабельтовых, начинались частные причалы, где швартовалась публика почище, но зимой там всегда было малолюдно, ведь среди приличной публики найдешь мало желающих выходить в море зимой, да ее в такую промозглую погоду.
Но это обычно. Это не сегодня. Сегодня же вокруг частных причалов суета. Точнее, вокруг белой и роскошной яхты «Царь Соломон», принадлежащей Джейкобу Шиффу. Сегодня у старика юбилей. Семьдесят лет, на секундочку, как говорят в солнечной Одессе. Прибудут весьма и весьма значимые люди и отнюдь не босяки. Босяков туда не пускают. Таки имеют право.
Много богатых и влиятельных гостей, роскошных подарков, витиеватых и нередко подобострастных поздравлений.
Все спешат. Нужно успеть попасть на борт. Ожидается скорый выход в море. Лишь ждут сумерек, чтобы зажечь праздничную иллюминацию. Кто опоздает на этот праздник жизни, тот и останется за бортом.
Кому-то не повезет.
Оскар Карлович бросил взгляд на небо. Да, уже надвигаются сумерки. Вон и водолазы заканчивают свою работу. Пора и ему собираться.
Выбив трубку от остатков сгоревшего табака, мистер Джек Джонс покинул палубу китобоя.