Михаил Второй криво усмехнулся:
— Да, она должна была понимать, что договор она подписывает кровью. В данном случае, она предпочла, чтобы это была кровь Дорин Аллен.
Но Императрица Мария тут же вмешалась:
— Давайте оставим неуместные шутки! Мне хватило вчера того фанатика с криками об Антихристе, а вы еще шутите на эту тему!!!
— Ну, уж, какие шутки… — Император перехватил гневный взгляд жены и сменил тему. — А, впрочем, не суть. В общем, Натали, ты полагаешь, что вербовка состоялась?
Та кивнула.
— Во всяком случае, Государь, я смею полагать, что она не слишком будет возражать тому, что мы будем влиять не только на умы посредством газеты, но и брать под свое влияние все большее количество суфражисток.
Император прошелся по комнате.
— Что ж, продолжай разработку. Но помни о том, что она может быть двойным агентом. Вы завтра с ней встречаетесь?
— Да, Государь. Мы договорились встретиться завтра днем, в чайной «Sala da tè Babington’s» еще до женской манифестации. — Натали не удержалась и полюбопытствовала. — Государыня, а правда, что вы бывали в чайной «Sala da tè Babington’s»?
Императрица Мария кивнула с какой-то мечтательной ностальгией:
— Да, там очень мило. В былые времена мы с моей камер-фрейлиной принципессой Боргезе частенько бывали там.
Император весело поинтересовался:
— И без охраны, небось?
Царица удивленно ответила:
— Да, чаще всего без охраны. Иногда, правда, отец навязывал нам одного человека из дворцовой охраны, но мы старались избавиться от его скучной опеки.
И видя искры иронии в глазах мужа, воскликнула:
— Ну, а что-такого-то? Рим — очень спокойный город!
Михаил Второй хохотнул:
— О, да, я заметил!
* * *
ТЕРРИТОРИЯ, ВРЕМЕННО ОККУПИРОВАННАЯ ГЕРМАНИЕЙ. КУРЛЯНДИЯ. ТУККУМ. 25 сентября (8 октября) 1917 года. День.
— Жители российского Туккума! В город вошли регулярные части Русской Императорской армии. Оставайтесь дома и сохраняйте спокойствие! В городе объявлено осадное положение! Бандиты и мародеры будут расстреливаться на месте!
С двоих пойманных с поличным казачков сорвали погоны и толкнули к ближайшей стенке. Один злобно матерился, другой, наоборот, все время испуганно таращился и повторял одно и то же слово:
— Братцы!.. Братцы!.. Братцы!..
Короткая очередь из установленного в коляске мотоцикла пулемета и вот уже два тела сползают вниз, оставляя кровавый след на кирпичной стене, «украшенной» свежими сколами в местах попадания пуль.
— Хочешь к ним присоединиться?
Пойманный самым первым, еще на въезде в город, казак, усиленно замотал головой, перепугано глядя на Емца:
— Никак нет, ваше высокоблагородие!!! Никак нет!!!