Помню, однажды вечером в лесном бараке я услышал рассказ, который запомнился мне надолго.
Усталые лесорубы, вернувшись с работы, лежали на нарах. В бараке был полумрак, только раскрытая топка печки сверкала раскаленными угольями. Под потолком пластами плавал синий табачный дым.
Возле печки сидел молодой лесоруб. В руках он держал большой охотничий нож и что-то вырезал им из куска дерева.
Этот лесоруб появился на участке недавно. Знали, что он из города, образованный, с каким-то неясным и странным прошлым. Мне очень хотелось с ним подружиться, хотя и был он старше меня лет на восемь. Но подружиться с ним не удавалось никому: он всегда угрюмо молчал и держался особняком, старался уединиться.
Но на этот раз, против обыкновения, он был приветлив с нами и разговорился.
Я не могу сейчас точно пересказать его слова, только помню, что впервые тогда я услышал, что земля вовсе не была создана господом богом, что вся природа существует вечно и развивается постепенно, что, наконец, все окружающее нас — и горы, и деревья, и моря — не мертвое, застывшее навеки божье творение, а вечно меняющаяся живая материя.
Этот рассказ в лесном бараке произвел на меня впечатление, которое, быть может, определило все мое будущее. Я не мог объяснить себе, почему так взволновала меня мысль, что вся окружающая нас природа непрерывно движется и постоянно меняется. Я только смутно улавливал, что жить среди «навечно созданной» природы, среди «сотворенных навсегда» явлений скучно и унизительно. Ведь это значит, что человек должен примириться со всеми бедами, которые якобы ниспосланы самим господом богом. То ли дело, когда знаешь, что все кругом тебя меняется и что ты можешь вмешаться в жизнь природы, изменить ее. Тогда чувствуешь себя крепче, увереннее, не хочешь дальше мириться с несправедливостями и недостатками. Начинаешь воображать себя великаном, и кажется, что тебе послушны силы природы, что ты можешь управлять громами и молнией.
На следующее утро я подошел к лесорубу-горожанину, который увлек меня своим рассказом, и спросил у него:
— Как бы мне узнать все то, что знаете вы? Мне бы очень этого хотелось.
Он мельком взглянул на меня и спросил:
— Грамотный?
— Грамотный.
— Ну, так читай книги.
Но где я мог доставать книги, живя вдали от города, на глухом лесном участке? Это сейчас библиотеки повсюду, а тогда они были только в городах, да и то: хочешь прочитать книгу — плати деньги.
Было мне уже лет восемнадцать, когда приехал к нам на участок сын моего хозяина, тот самый барчук, у которого я когда-то выпросил книжку. Теперь он учился в университете, кажется, в Петербурге. Он сидел на пенечке с книжкой в руках, поджидая своего отца, который разговаривал с десятником. А я как раз возвращался с работы.