Волшебный жезл (Штейман) - страница 72

— Слышал, слышал о ваших успехах, как же! — сказал он, радостно пожимая руку Александре Даниловне. — Только что это вы там насчет новой породы затеяли? Думаете, что стоит только захотеть, так сразу можно создавать новые породы?

Были и такие ученые, которые открыто потешались над нами.

Один профессор мне прямо сказал:

— Это Мичурин головы вскружил, вот все и бросились выращивать новые сорта: кто — растений, а кто — животных!

Но немало у нас было и защитников. И среди них — Никита Федорович Ростовцев. Человек высокого роста, с умными глазами, твердым характером и крепкой волей — таким знают многие этого старого большевика, ныне крупного специалиста-животновода, академика Всесоюзной сельскохозяйственной академии имени В. И. Ленина. Работая тогда одним из руководителей наркомата совхозов, он с самого начала поверил в наши силы и всячески поддерживал нас.

Три телочки Малютка I, Малютка II и Малютка III на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в 1954 году. И взрослые и дети старались поближе рассмотреть этих чудесных близнецов коровы Мины.

Этот теленок живет на свете всего один день. Посмотрите, как удивленно он глядит на мир!

Животноводческий городок вполне благоустроен: помещения просторные и сухие. Днем через широкие окна их освещает солнце, а вечером — электричество.

Машинная дойка коров облегчает труд доярок, делает его более производительным.

Однажды мы получили сообщение, что наркомат направляет к нам специальную комиссию ученых, чтобы эта комиссия определила: можно ли считать, что мы вывели новую породу?

Комиссия приехала в зимний день. Все люди пожилые, солидные, у каждого за плечами — годы лекций, читанных студентам, ученые звания, теоретические труды.

Члены комиссии обошли все помещения для скота, измеряли животных, выслушивали их, долго изучали записи в племенных книгах, а потом до поздней ночи совещались, запершись в директорском кабинете.

Утром мне дали подписать акт. Комиссия считала, что выращенный нами скот нельзя считать новой породой, для этого численность караваевского молочного скота и зона его распространения еще очень незначительны.

Мы не стали особенно оспаривать это решение и вступать с учеными в спор. Дело вовсе не в том, как будут называться эти животные: швицами или как-то иначе. Главное — чтобы они давали стране как можно больше молока и мяса. И караваевцы поставили перед собой новую задачу: искать средства, которые позволили бы не только повысить удойность и живой вес животных, но и увеличить продолжительность их жизни. По мнению большинства ученых-животноводов, средняя продолжительность жизни коров двенадцать — пятнадцать лет. А нам хотелось, чтобы коровы жили и доились по двадцать лет и даже больше, чтобы пожизненный удой каждой коровы был доведен до 100 тысяч литров молока.