Мы уже даже немного разговаривали. Запоминать новые слова оказалось не так сложно, когда нет возможности слушать родную речь. А может, дело было в самой Ашит. Она зачастую проговаривала свои действия, а я повторяла, потому быстро начала правильно понимать ее задания.
— Ат ишь карых, — говорила она, и я, взяв в руки веник, начинала подметать пол под одобрительную улыбку колдуньи.
И так во всем. Она проговаривала, совершая какое-то действие, и я повторяла за ней. Теперь я знала, что «турым» — это название зверя, а не его кличка. Звали кудрявое недоразумение, которое пристрастилось спать у моей лежанки, — Уруш. Ашит поначалу гоняла его, но когда увидела, что мы поладили, турым стал моей тенью.
Поначалу он за мной наблюдал. Ходил следом и смотрел, что я делаю. Если я прикасалась к чему-то, зверь начинал порыкивать. Но стоило сунуть ему кусок тушеного мяса, пока Ашит отходила от стола, как Уруш стал меньше подозревать меня в недобрых намерениях. А когда я начала чесать ему брюхо, турым и вовсе проникся ко мне живейшей симпатией. Наша хозяйка его почти не гладила. Кинет поесть, выпустит погулять, не забудет позвать обратно. Иногда могла почесать ему ногой брюхо, пока сидела в деревянном кресле у очага — вот и вся ее суровая ласка. Я же играла с Урушем.
Мы бегали с ним по снегу, играли в догонялки. А еще я, слепив снежок, кидала его в зверя, и тот, подпрыгнув, ловил ледяной комок зубами. Эта игра до того понравилась турыму, что он сам начинал рыть носом снег, показывая, что я должна сделать. Ашит смотрела на наше веселье со стороны. Иногда улыбалась, иногда качала головой, иногда даже прикрикивала, если видела, что Уруш, снеся меня с ног, навалился сверху, и я, визжа, пытаюсь освободиться от его небольшой тяжести. Мне было весело, турыму тоже, а Ашит ворчала и грозила нам пальцем.
— Слабая, — говорила она мне, пытаясь достучаться до сознания. — Замерзнешь, пойдешь в Ледяную пустошь. Могу не вернуть.
Ледяная пустошь — это было моим собственным переводом того, что говорила колдунья. Я уже знала слово «лед», а еще «пусто». И в том, что она мне рассказывала о своих верованиях, были слова, где улавливалось знакомое звучание. Так я поняла, что души умерших уходят в эту Ледяную пустошь, и их там встречает Белый Дух. Он сотворил этот мир, он царствовал в нем, и он устанавливал законы. Впрочем, это тоже были мои догадки, и они могли быть неверны или просто неточны. Я делала их, слушая то, что говорит мне Ашит, улавливала уже знакомые слова, следила за жестами и делала примерные выводы.