Она рассмеялась. Смех у пожилой женщины был хрипловатый, низкий. Она откинула полог полотна, сковывавшего меня, и подала руку. Колдунья разговаривала со мной, продолжая посмеиваться. Я по-прежнему не понимала и рассматривала ее, точней, рисунок на ее лице. Эта была вязь символов, плетение которых причудливо складывалась в фигуры, похожие на животных. А может мне это только казалось, но однажды заметив это, я уже не могла отделаться от ощущения, что смотрю на фигурки зверей, бежавших друг за другом.
— Ата, — колдунья оторвала меня от созерцания и поманила за собой. — Ата-ата.
— Идем? — переспросила я. — Идем-идем. Наверное, так.
— Ата, — повторила колдунья, улыбнувшись.
На удивление у нее были все зубы, крепкие, чуть пожелтевшие, но без налета гнили. Она всё манила меня, повторяя свое «ата», и я, ухватившись за ее руку, поднялась на ноги. Оглядела себя. Единственный покров, скрывавший мою наготу, остался лежать на деревянном полу. Вдруг ощутив смятение, я закрылась собственными волосами. Женщина хмыкнула, покачала головой и потянула меня за собой, сказав уже знакомое:
— Ата.
Наверное, это все-таки можно было перевести, как идем, потому что ничего иного в голову не пришло. Я послушно шагала сзади, разглядывая сундуки, стол, две скамьи, полки, очаг, в котором весело потрескивал огонь. Глиняные горшки и миски, пучки сушеных трав — всё это было мне понятно и знакомо. А вот зверь, растянувшийся у дверей, вызвал оторопь. Он чем-то напоминал пса и овцу одновременно, только ростом чуть превосходил кошку. Зверь поднял округлую голову, оскалился, но старуха грозно замахнулась, и странное животное перевернулось на спину, поджало лапы и издало урчащий звук.
— Кто это? — вырвалось у меня.
— Турым, — ответила колдунья.
— Его так зовут?
Женщина махнула рукой, кажется, решив не отвлекаться на мой лепет, сдвинула ногой животное в сторону и толкнула дверь. Мы оказались в полумраке маленького помещения, но разглядеть его я не успела, потому что моя спасительница сдвинула в сторону кожаную завесу, и на меня дохнуло паром и травяным ароматом. Старуха слегка подтолкнула меня:
— Ат.
«Иди», — перевела я для себя. Ата — идем, ат — иди. Кажется, я верно поняла. За завесой были камни. Они устилали пол, стены, потолок. От камней шел жар, но что нагрело их, я не увидела. Как не увидела углубления в полу, заполненного водой, от которой поднимался ароматный пар. Я сделала несколько шагов, озираясь по сторонам, и под окрик старухи полетела в воду. Тут же в спину мне раздался хриплый смех. Колдунья веселилась.