— А герцогиня?
— Себе не изменяет. Жалит, но с милой улыбкой. Впрочем, ее яд в мою кровь не проникает, задело лишь одно — она запретила Фьеру общаться со мной, прикрывшись заботой о нем. Якобы король будет недоволен. Графине Энкетт также запрещено приближаться ко мне.
— И что же? Гард сторонится вас?
— Между нами теперь завязалась переписка, — усмехнулась я. — Его милость страстно полюбил чтение. Он теперь часто посещает библиотеку, где забирает книгу с моим посланием, а после возвращает ее со своим. Иногда мы обмениваемся записками через наших слуг, но нечасто, чтобы это не бросилось в глаза. Библиотека вообще оказалась полезнейшим местом, там можно не только брать книги или передавать письма, но и устраивать тайные свидания. Правда, случайные встречи не могут быть нарочитыми, потому мы «столкнулись» с Фьером среди стеллажей всего пару раз.
— Стало быть, он от вас не отказался, — улыбнулся дядюшка.
— Хвала Хэллу, я не ошиблась в его милости, когда решила сблизиться. Да и графиня Энкетт меня не забывает. Иногда ко мне подходит ее супруг, чтобы передать весточку или просто пожелание доброго здоровья, а иногда она оставляет в письмах Гарда собственную приписку. Так что выходит, что в стане герцогини есть два моих сторонника, которые готовы предупредить о готовящейся пакости или передать, что творится у меня за спиной.
— Были пакости? — подался вперед его сиятельство.
— Пока только слухи, кои настолько вздорны, что одна противоречит другой. В остальном, за мной всегда следует охрана, потому решиться на открытую подлость непросто. Государь сотворил из меня какое-то сокровище, право слово.
— Вы и есть сокровище, — улыбнулся граф Доло. — И не только для короля, но для всего нашего рода.
— Полноте, дядюшка, — отмахнулась я. — Он своей фаворитке руки нацеловывает при любой возможности, даже смотреть тошно. Странно, что еще в покои Серпины не поселил. Она навещает его вечерами, а после уходит в комнаты, предназначенные ей, как фрейлине.
— Вот и задумайтесь, — усмехнулся дядюшка, — почему вас он окружил заботой, а графиня Хорнет, хоть и посещает его спальню, продолжает обслуживать королевскую тетку.
— Пф, — фыркнула я и задумываться над отношениями государя и его любовницы не стала. Будто поинтересней мыслей нет. Вот еще…
Родителей я тогда, конечно же, тоже навестила. Однако послушав матушкины причитания, увещевания и требования взяться за ум и уйти со службы, на коей девице не место, я решила, что в следующий раз приеду, когда соскучусь посильней. Да и Амберли витала в облаках своей любви, а постоянно слушать о графе Гендрике мне было не так интересно, как просто отдохнуть и подурачиться. Только вот сестрица теперь ощущала себя взрослой дамой, и она охотней показывала мне свои достижения в живописи, чем хваталась за подушку или спешила поддаться моему «дурному» влиянию. Так что дома я не отдохнула ни душой, ни разумом. А потому вернулась во дворец без всяких сожалений.