Давайте поговорим откровенно. Я же понимаю, что вами написана скорее всего не одна книга. Но издатели молчат в ответ на рассылки, оформленные по всем правилам, не отзываются на синопсис, который показывает проработку вашей рукописи, тщательно выверенную книгу, несущую в себе идею, или даже так: вы изданы, но о вашей книге в литературном мире не сказано ни слова, издатель не продвигает ее на премии, книга лежит в магазинах, а читатели и книгоблогеры молчат о ней в соцсетях. Молчание. Вы стараетесь держаться молодцом, занимаетесь самопродвижением, пишете новые книги, работаете с редакторами, выкладываете на литературных сайтах, смотрите реакцию читателей, и впадаете в тихое отчаяние.
Вам нужно читать книги о том, как писать модно, в каком жанре, вам надо следить за конкурсами и писать на запрос издателей, не слушайте самих себя, слушайте запрос и будет вам успех. Вы не ту книгу читаете, эта книга про то, как создать нечто, чему еще не было места в мире. Вы работаете на искусство, вы создаете время, вы создаете завтрашний день, мир может не принять то, чего в нем еще не было, он не знает, как к этому относится. Мир – это не абстракция, это каждый конкретный человек, кто сидит и читает рукописи, идущие потоком в издательство, это человек, который решает, делать ли ставку на того, кто говорит о непривычных вещах, которые читатели могут не принять.
Мне больно за людей, чье творчество остается неуслышанным. Может, кто и отмахнется – ну, займись чем-нибудь другим. Это как сказать – ну не получился у тебя этот ребенок, роди другого. Это как потерять ребенка. Это как положить жизнь на мечту, узнать на каком-то этапе жизни – вся твоя жизнь – ошибка, весь пройденный тобой путь вел к провалу, он вел лишь к смерти и забвению.
И вам отовсюду лезет в уши, в глаза – «ты станешь кем-то, ты можешь, верь в себя, не останавливайся, посмотри сколько отказов было у затасканной по всем литературным пабликам бедной Дж.Роулинг, посмотри, на того или иного писателя, которого не слышали, успокойся, и к тебе придет слава, и надо, надо держаться этим самым молодцом. А внутри замедляется творческий поток, внутрь заползает тишина из всего этого человеческого мира, которому вы несли свою мысль, и которому она оказалась не нужна, мертвеет мысль, и вместо горения, жажды говорить душа замолкает. И писатель становится словно мертвец. Ведь если ты однажды решил стать писателем, если ты решил говорить с целым миром, невозможно вернуться обратно в состояние, когда тебе хватит подруги/друга/жены/мужа для разговора, если ты решил сам слышать мир, чтобы о нем рассказать ему же самому, стать настолько большим, чтобы отразить собой этот мир, быть зеркалом, то как жить потом, в уменьшенном варианте – жалкой копии самого себя, не достигшем мечты?