Второй, в противоположность ему куда более полный, низкорослый и бледный, утвердительно закивал.
– И в чем заключается причина вашей поспешности?
Мы двигались относительно медленно, чтобы так уж торопиться, догоняя нас.
– Нам хотелось бы поскорее завершить то дело, которое мне и моему коллеге поручено, – туманно пояснил болезненно-сухой господин.
– Нельзя ли поточнее?
К чему все эти экивоки?
– Охотно, – кивнул он. – Господин сарр Клименсе, в Баравии, откуда мы оба и прибыли, скончался один из ваших дальних родственников – Энтос сарр Кловански.
Вторая «р» была намеренно им подчеркнута. Никогда о нем не слышал. Ну а в том, что он объявился в Баравии, ничего удивительного нет. Во времена гонений, да что там – повального истребления моего рода, некоторым из тех, кто носил перед фамилией приставку «сарр», удалось покинуть пределы Ландаргии.
– Дальше!
– Все дело в том, что после смерти сарр Кловански осталось крупное состояние в недвижимости и в приносящих доход активах, а из наследников у него только вы. Существует единственная сложность.
– И в чем она заключается?
Тут непременно должен быть подвох, поскольку крупные состояния от людей, которых ты не знаешь и даже не слышал об их существовании, просто так на голову не сваливаются.
– Тонкости законодательства королевства Баравия. Впрочем, нам удастся их обойти. С вашей, разумеется, помощью.
– Каким именно образом?
– Достаточно подписать единственное соглашение.
Руку он держал на изготовку так, чтобы в любой момент извлечь документы из кофра на свет и выложить их на стол.
– До свидания, господа!
И мне удалось придать своему голосу такую непреклонность, что он начал говорить куда быстрее и эмоциональнее, чем ему следовало бы:
– Господин сарр Клименсе! Зная ваше практически бедственное положение… И еще, давайте я вам назову сумму, которую вы можете получить в пересчете на золото Ландаргии!
– Я уже сказал, господа, аудиенция окончена. И чтобы вам до конца было понятно: вы даже представить себе не можете, сколько у меня скопилось сургуча в ящике письменного стола!
Оба они, не сговариваясь, недоуменно тряхнули головами – при чем здесь сургуч? Совершенно ни при чем, согласен. Но сейчас вы пытаетесь купить у меня ценой предательства то единственное, что имеется и чем так дорожу. И я не хочу услышать цену за него, чтобы не появился соблазн, так будет проще. Но то, что это будет именно предательство, зная законы Баравии, полностью убежден. Понять бы еще – почему они так торопились?
Оставалась пожилая дама в траурной одежде, которая и не собиралась уходить. И зашла в беседку сразу же после того, как эти двое господ спешно ее покинули.