Иисус Христос и двенадцать апостолов, да ведь в меня же стреляют!
Автоматика «Убийцы» не комментировала попадания, лишь автоматически фиксировала их с хладнокровием большой вычислительной машины.
Попадание в правый орудийный рондель. Попадание в правую сторону шлема. Попадание в прикрывающий ножные шарниры плакарт. Попадание в…
Во имя обвисших мудей Бенедикта IX-го, это же засада! Самая настоящая засада!
***
Может, Магнебод и был старым брюзгливым пьянчугой, но он воспитал многих рыцарей Туринской марки и умел их натаскивать. Еще прежде, чем баллистический радар выдал данные вскрытых вражеских позиций, Гримберт ушел в защитный маневр. Заставил «Убийцу» покорно присесть на стальных ногах, уменьшая его силуэт, и развернул в сторону выстрелов, подставив под пули толстую лобовую броню. Данные о попаданиях из тревожно-алых мгновенно сделались желтушными, менее грозными. «Убийца», будучи учебным доспехом, не нес на себе настоящей боевой брони, но дюйма отличной закаленной стали в его лбу хватало для того, чтоб противостоять любому огню легких орудий на ближней дистанции.
Щелк. Щелк. Щелк. «Убийца» приглушил окружающие звуки, чтоб не повредить его слуховые нервы, но Гримберт все равно отчетливо слышал, как плющатся о тяжелый рыцарский шлем пули, превращаясь из смертоносных сфер в сыплющиеся ему под ноги расплющенные комки и свинцовые брызги.
Ах, дьяволы! Он едва не затрясся от беззвучного смеха, боясь признаться самому себе, что от неожиданности колючий спазм на миг сжал его мочевой пузырь. Поняли, что не сбежать и решили, что смогут несколькими жалкими охотничьими аркебузами повредить рыцарский доспех. Безмозглые недоумки, скудные разумом ослы, никчемные отбросы…
Гримберт уже видел их, видел отчетливо несмотря на густой пороховой дым, поднятый стрельбой и плывущий над поляной. Не двое, даже не пятеро, по меньшей мере полтора десятка. Они стреляли в него по очереди, проворно прячась за деревья для перезарядки, и палили чертовски слаженно, как для кучки оборванцев. Не трое, не полдюжины — целая лесная банда. Но если они в самом деле уповали на то, что пальбой из фитильных аркебуз смогут причинить хоть какой-то ущерб доспеху такого класса, как «Убийца», в адский котел им суждено нырнуть с перекошенными от удивления лицами.
— За Турин!
Гримберт выпустил короткую очередь из автоматической пушки, с удовлетворением наблюдая за тем, как древесные стволы лопаются, точно спички, а осколки коры картечью хлещут по снегу. Туринские оружейники, может, и не могли соперничать с прославленными венецианскими мастерами в своем искусстве, но, без сомнения, не зря получали серебро из маркграфской казны — даже пристрелочная очередь, которую он положил по опушке, произвела в рядах самоуверенных браконьеров изрядное опустошение.