Она с трудом разлепила веки и мутным взглядом посмотрела на дорогу. Неужели она все еще бредит? Кто это? Какие-то черные тени парят над белой дорогой. Нет, это не тени. Волки?! Точно, волки! Сейчас они бросятся на нее и разорвут на кусочки. Мамочка, как страшно! Нет, надо встать и оборонятся палками. Просто так она не дастся этим тварям. А-а-а!
* * *
Солнечный луч, молодой и нахальный, ворвался в окно и засиял на лице спящей Ларисы. Она открыла глаза и снова зажмурилась, а потом догадалась сдвинуться в сторону.
Где она? Как оказалась в этой комнате, похожей на деревенскую горницу из старой русской сказки? Бревенчатые стены, широкие некрашеные половицы, огромная печь. И мебель подходящая — простой самодельный стол, пара таких же табуретов и кровать…
Боже, как она очутилась в этой просторной кровати? Здесь четыре подушки и теплое пуховое одеяло, необыкновенно легкое, хотя и большое, как все вокруг в этой странной комнате. Но откуда это ощущение детства? Может быть, причина в окне, на котором мороз сделал причудливую роспись, а солнце добавило в нее хрустального блеска и разноцветных искр?
И все-таки, что было вчера? Она помнит бешеный, летящий бег волков, помнит ужас, охвативший все ее существо, отчаянный порыв защищаться до последнего… А потом? Какой-то провал. Обморок? Возможно. Вот она очнулась. Распростертая на снегу, она ни жива ни мертва, а волк горячим языком лижет ее щеку. Нет, должно быть, это был не волк, а собака. Но что дальше? Чья-то рука приподнимает ее голову, к замерзшим губам прикасается что-то твердое, ее заставляют разжать зубы и глотать терпкую жидкость. Она послушно пьет, плохо соображая и не вникая в скупые слова человека, склонившегося над ней. А что еще? Да! Как же она забыла? Ее подняли на руки и отнесли к какой-то махине, пахнущей мазутом, затем посадили на что-то мягкое… Все! Больше она ничегошеньки не помнит. Она просто отключилась, по-видимому, крепко уснула.
Тяжелая дверь скрипнула, приоткрылась, в комнату бочком втиснулся мужчина и на цыпочках прошел к столу. Взяв со стола очки и книгу, он задернул оконную занавеску, чтобы солнечный свет не мешал спящей женщине.
Лариса обратила внимание на его одежду — клетчатую фланелевую рубашку, меховую безрукавку, подшитые валенки с загнутыми голенищами — и не удержалась от улыбки. Мужчина оглянулся и тоже расплылся в счастливой улыбке:
— Ну что, проснулись? Как себя чувствуете?
— Хорошо.
— Ох и напугали вы нас. Ничего. Сейчас все страхи позади. Ноги не горят? Зуда нет?
— Нет.
— Ну слава богу! Значит, не обморозились.