— Нет-нет. Все хорошо. У вас прекрасное чувство юмора. Я давно так не хохотала.
— Оно и заметно, как ты хохочешь.
— Видимо, ресурс на сегодня исчерпан. Нельзя смеяться бесконечно.
— Извини, что пристал с дурацкими вопросами. Наверное, есть причина твоей грусти. Ничего. Просто помолчим.
Она чувствовала на себе его нежный взгляд, но сама не могла ответить тем же. Видно, не пришло время, когда она сможет сказать без всякого сомнения: «Этот человек мне очень нужен».
Заиграла музыка. Люди начали танцевать. Неожиданно возле их столика очутился молодой мужчина в форме морского офицера:
— Разрешите пригласить вашу даму? — обратился он к Алексею Ивановичу.
Тот окинул растерянным взглядом моряка, затем посмотрел на порозовевшую от смущения Ларису и предложил:
— Может, потанцуешь?
Она поднялась и, ведомая за локоток бравым партнером, легкой поступью направилась на танцпол. Медленно передвигаясь в его объятиях, она украдкой наблюдала за Алексеем Ивановичем. За внешней непроницаемостью его строгого лица пряталось ревнивое чувство. Ей стало жаль его. К тому же возникла досада на саму себя. Поскакала, довольная, за красавцем моряком, совершенно не думая о чувствах человека, уже признавшегося ей в любви. Она кое-как дождалась окончания музыки и, не слушая комплиментов партнера, ринулась к своему столику.
— Ты была прекрасна, — без улыбки сказал он, когда они остались вдвоем.
— Спасибо.
— И твоего партнера стоит поблагодарить.
— За что?
— Хотя бы за то, что не назвал тебя моей дочерью.
— Алексей! А вы не хотите пригласить свою даму? Кажется, звучит музыка из репертуара Элтона Джона.
— Извини, Лара, но я воздержусь.
— Ой, простите меня! Я, кажется, напилась и перестала соображать. Вам сейчас не до танцев.
— Ничего. Уж кому каяться в грехах, так это мне. По обычаю мне не только танцевать не положено, но и ходить в веселые заведения. А я хожу, да еще ухаживаю за молоденькой женщиной.
— Знаете что, пойдемте на улицу! Я так давно не гуляла по ночному городу, да еще с таким мужчиной!
Ей хотелось наговорить ему кучу ласковых, ободряющих слов, чтобы ушла из глаз эта тоска, чтобы разгладились морщинки, ставшие более резкими, сразу состарившие его на десять лет. Но когда вышли на свежий морозный воздух, все слова улетучились. Лариса молча подхватила его за руку, тесно прижалась к ней и постаралась идти с ним в ногу. Вскоре он не выдержал, рассмеялся:
— Так и будем маршировать до твоего дома?
— Вам не нравится моя походка?
— Мне все нравится. Ведь ты сама видишь, как я постепенно превращаюсь в домашнего зверя. Такого, как твой Пушок. Для саморекламы замечу — я тоже неприхотлив и такой же обожатель.