– У-у-у, зараза! – выплеснулся гнев Катерины Ивановны. – Так он сознался?
– Не сознавался, пока мы мешочек не принесли, с отпечатками его пальчиков. А потом и девчонки ограбленные его опознали.
– Вот только с чего это он вздумал днем туда лезть? – задумалась Люся.
– Да он по нескольку раз за день на велосипеде купаться ездит на Волгу. Может, видел вас во дворе Шустовых, забеспокоился, что купите дом, въедете, решил забрать мешок, перепрятать, – предположила Катерина Ивановна. Это уж только он сам может сказать.
– Во всяком случае, нам он этого не скажет. Разве что следователю, – заметила Зоя.
Тем временем, «Мечта рыбака» закончилась.
– Ну что, «Мускат»? – вопросила Катерина Ивановна.
– А-а-а, – решила за всех Людмила Петровна, – замахнулся, так бей!
– В нашем случае – пей! – поправила Людмила Ивановна. – Разве мы не заслужили?
Открыли вино.
– Ну, а про Петьку что можете рассказать? – спросила Ивановна.
– Только то, что это он мирюгинского сына приласкал бутылкой по голове, а потом скотчем спеленал.
– Это я уже знаю!
– Бурлаков рассказал? А перед нами не захотел колоться. «Тайна следствия!»
– Да нет, не Бурлаков.
– А откуда ты знаешь?
– Петькиных родителей вчера из села вызвали, а где ж им и остановиться, как не у Кольки Чернова. Вчера вечером сходила к ним, там вой стоит! Мать волосы на себе рвет. Беда одна не ходит!
– У них еще какая-то беда?
– Не беда – горе!
Петя, парнишка неполных восемнадцати лет, был родом из рыбацкого села Ватажное и приходился дальним родственником Николаю Чернову. Татьяна, мать Николая, была двоюродной сестрой деда Петьки, Василия Федотовича.
– Это кем же он Кольке приходится? – задумалась Катерина Ивановна. Затуманенный «Мечтой рыбака» и «Мускатом» мозг отказывался заниматься логическими построениями. Новоприобретенные подруги с энтузиазмом бросились было на помощь, но тоже заплутали в родословных дебрях, поскольку принятый на грудь коктейль не способствовал ясности мысли. Сошлись на том, что Петька Кольке – двоюродный внучатый племянник.
– Короче, седьмая вода на киселе, – подвела итог Зоя Васильевна.
– Не скажи, – возразила Катерина Ивановна, – они очень роднились, Татьянин отец и мать Василия были родными братом и сестрой.
Обычно сельскую родню не слишком жалуют, а горожане Черновы многочисленных деревенских родственников привечали, и сами регулярно наведывались в Ватажное по случаю семейных торжеств, радостных и печальных.
– Теперь уже не то, – вздохнула Ивановна. – Как Танька померла, все по-другому стало… Колька прямо бирюком сделался, как сглазили. Будто мужику не пятьдесят пять, а все восемьдесят.