– По данным станции, в Северном полушарии сейчас лето, – рассказывал Серебренцев. – Интересует нас не Пангея, а отдельный материк Ангарида. Спускаемся мы в условный Челябинск, это примерно тридцать три градуса северной широты. С юга Уральские горы, с севера – Сибирь. В это время там суховато, но мы ненадолго, поэтому ничего с собой брать не будем. Кислорода много, дышите глубже, наслаждайтесь. Я лично поведу наш челнок. Калиновский возьмёт на колени Лизу. Надеюсь, дядюшка покажет тебе Землю пермского периода с орбиты. Великолепное зрелище.
Пока Серебренцев готовился к запуску, Жанна и дядя Саша укрепляли в багажном отсеке робота Лизы. Там, к удивлению Жанны, обнаружился и робот со сломанным биодетектором. Боббе немедленно перемигнулся с ним светодиодами.
– Зачем ты потащил его сюда? – громко спросила у Серебренцева Жанна. – У него сломан биодетектор.
– Я знаю, – ответил он. – Это Мурзков его сломал. Нам не нужен биодетектор, нам нужен детектор минералов.
– Сволочь твой Мурзков, а ещё обещал починить! – возмутилась Жанна.
Серебренцев хмыкнул и запустил двигатели. Тихо открылись двери шлюзовой камеры, и челнок вышел в космос.
– Мурзков – гений! – заявил Серебренцев, активируя систему отстыковки. – Поэтому мы здесь и летим за сокровищами.
Челнок, набирая скорость, быстро удалялся от станции. Лиза приникла к иллюминатору. Внизу, к её разочарованию, она увидела лишь океан, словно пенкой, подёрнутый облаками.
– Панталасса, – пояснил дядя Саша, заметив Лизино недоумение. – Он больше нашего Тихого океана. А почти вся суша – на обратной стороне планеты.
Спустя некоторое время среди скучного океана показались острова.
– Посмотри, Лиза, на вон тот зеленеющий архипелаг. Это Южный Китай. Он практически на экваторе, и климат там влажный и жаркий. Выше расположен Северный Китай вместе с Синцзяном, мы уже видим их окраину. Это отдельный материк. По сравнению с Пангеей он совсем крохотный. Вы уже проходили тему движения континентов?
Лиза кивнула.
– Ну вот, – продолжил дядя Саша. – Пангея – это Гондвана, в которую с севера врезалась Лавруссия, и в это время Пангея включает в себя почти все материки. Нам не видно, но Южном полюсе сейчас громадная полярная шапка. На западе она доходит до сорока градусов южной широты. В наше время льды на этой широте скрыли бы Южный остров Новой Зеландии и Патагонию. Под ледниками – вся Антарктида, Австралия, Индия, половина Африки и Южной Америки.
– Ого! – удивилась Лиза. – Получается, что материки решили собраться в одном месте и попались в ловушку.
– Получается, – согласился дядя Саша. – Иногда, сам того не ожидая, оказываешься в западне. Но на побережьях не так. С восточной стороны тёплые течения обеспечили умеренный влажный климат, там растёт хвойный аналог нашей современной тайги. Но вот с западной стороны холодные течения и ледники иссушают земли, и почти до экватора тянутся безжизненные пустыни. После того как Лавруссия врезалась в Гондвану, в районе экватора возникла горная область, подобная современному Тибету, но она тянется через весь материк. Горы Уошито и Аллеганские горы преодолимы только для самых мелких животных, одноклеточных организмов и спор. С севера лавруссийская часть Пангеи состоит из нынешних Северной Америки, Гренландии и Балтии. Большая часть её – пустыни, и только на севере, выше тридцати градусов северной широты, пустыни переходят в полупустыни. А вот с северо-востока к Лавруссии подступает Ангарида. Туда мы и держим курс.