Мужчины взялись за рубку втроем. Боббе принимал сигнал, а Жанна и Лиза занимались плетением паруса. Хвощ был не лучшим материалом для этого, но, подсушивая и размачивая стебли, удавалось их переплетать. Правда, очень уставали пальцы, и вскоре на них появились мозоли, что не останавливало ни Жанну, ни Лизу. Хоть дядя Саша и сказал, чтобы они не спешили, всё равно хотелось закончить работу побыстрее. К тому же пришлось прерваться, чтобы набрать стробилы хвощей и запечь их на обед.
На заросшем берегу реки стоял обычный туман, чуть развеивавшийся к полудню и особенно густой вечером и утром. Лиза спускалась к реке вместе с Жанной, стараясь не отходить, но, конечно, никаких человеческих силуэтов тут больше не было. Правда, однажды послышались звуки, напоминающие квохтанье, но они принадлежали какому-то земноводному или двоякодышащей рыбе. Лиза опустила распухшие, натёртые до пузырей пальцы в воду, но речная вода, прохладная в горах, здесь, на мелководье, уже успела прогреться и не уняла боль, только слегка пощипала в содранных местах. А ещё Жанна сказала, что животное в зарослях может сослепу принять пальцы за червячков или личинок и схватить их. Ловить рыбу на свои пальцы Лизе совсем не хотелось.
Парус в проекте Жанны был рейковым. Следовательно, нужны были рейки, по-морскому – латы, собирая которые, можно было уменьшить площадь паруса, а их вес хорошо расправлял тяжёлые, плетённые из грубых волокон паруса. С передней стороны рейки скреплялись вместе, а сзади расходились подобно вееру. Дядя Саша, оставив Арнольда и Бена рубить дерево, кремнёвым ножом выстругивал из молодых вальхий рейки, плёл для паруса верёвки из кожи и волокон хвоща и вырезал шипы для закрепления реек.
– Саша, ты как тут и родился, – говорила ему Жанна.
– Жанна, я обучаемый, – беря новую заготовку, с усмешкой отвечал дядя Саша, только что неловким движением ножа сломавший рейку.
Жанна смотрела на его работу с нежностью, улыбалась и принималась дальше плести, чтобы через полчаса сказать ещё какой-нибудь пустячок.
«Романтично», – думала про себя Лиза, вслух похихикивая над их беседами.
Потом пришёл Арнольд, случайно потянувший руку. Дядя Саша посадил его плести снасти для проа, а сам отправился рубить. На Арнольда Жанна смотрела то с жалостью, то с презрением, но чаще всего равнодушно. Конечно, она не простила ему предательства, и его присутствие рядом было ей куда менее приятно, чем Сашино. Впрочем, у Арнольда выстругивание шло даже лучше. Наверное, среди его предков когда-нибудь был замечательный столяр, и навыки как-то передались Арнольду. Но если бы он даже в сто раз превосходил дядю Сашу в чём угодно, для Жанны это был не аргумент. Арнольд был предателем, и любила она совсем другого.