– Он мне не очень нравится, Лагганвор, но разве обязательно было вырубать его, чтобы нанести нам визит?
Металлической рукой она держала Лагганвора за рукав – крепко, как заложника.
– Это не я, – сказал он. – Я подождал, пока он отойдет от стола, а потом поднялся на ваш этаж.
Я подошла к клерку, запустила пальцы в волосы на его затылке и оторвала голову от стола. Она подчинилась с хлюпающим звуком, но не вся – немалая часть осталась прилипшей к газете. Я продержала голову достаточно долго, чтобы все стало ясно, а затем позволила ей вернуться в прежнюю позу вечного покоя.
– Уверен?
– Это был не я, – сказал Лагганвор с такой твердостью, что захотелось ему поверить. – Клянусь. Да, он мне мешал, и он был жаден, но не был ни в чем замешан. – Лагганвор перевел взгляд с меня на сестру. – То, что я делал для Босы, осталось в другой жизни. Одно дело самооборона – я бы убил, чтобы защититься от подосланного Босой врага, но в смерти этого парня я не виновен.
– Все в порядке, разумники, – произнес голос, который, казалось, я знала всю жизнь и сочла бы за счастье никогда больше не услышать. – Он и правда ни при чем. Мальчишка был на побегушках у мистера Глиммери, настало время ему пойти на повышение.
Снид все это время находился в вестибюле, его коричневый силуэт легко растворился в темном углу между кадками с растениями. У него было оружие, то самое, из которого он целился в меня в переулке, и на этот раз он не собирался рисковать.
– Если дернетесь, мисс, отстрелю вам обе руки, глазом моргнуть не успеете.
– Мистер Снид, – сказал Лагганвор, – мы с вами можем уладить дельце. Вам нужны эти женщины, а не я. Я все расскажу здесь и сейчас – в обмен на свободу.
Фура зарычала и глубоко вонзила пальцы в кожаную поверхность скафандра Сурт.
– Ты не выдашь нас, проныра!
– Позволь помочь, Снид, – продолжал Лагганвор, проигнорировав ее. – У меня даже есть подарок – знак моей доброй воли.
Он вырвался из рук Фуры, прежде чем она или Снид успели отреагировать, и вытянул правую руку в странной умоляющей манере, ладонью к потолку. А потом левой рукой ударил себя по затылку.
Его правый глаз выскочил на ладонь. И остался там, гладкий, стеклянный, – тот самый глаз, что я видела парящим в лестничной клетке, с этим странным выражением застывшего удивления. Даже я, знакомая с этой штуковиной, поддалась ее гипнозу. Я едва осмелилась посмотреть в лицо Лагганвору, и беглый взгляд подтвердил опасения: там темнела пустая глазница. Извлечение глаза не было фокусом.
Снид по-прежнему держал пистолет наведенным на меня, и, должно быть, какая-то медлительная часть его мозга наконец поняла: происходит нечто неправильное.