– Посмотри, что с… – заговорила Фура, кивая на Лагганвора, который продолжал корчиться.
Я шагнула в его сторону, и тут раздался первый удар. Это был беззвучный грохот, достигший зала сквозь каменный пол и стены. Через несколько секунд последовал второй, затем третий, и тогда я поняла, что это тележки достигли конца пути. Вскоре последовал четвертый, последний.
Свист прекратился. Он не затих постепенно, не вышел из диапазона восприятия. Он просто оборвался, как будто кто-то захлопнул дверь.
Пистоли в кошеле Фуры мгновенно потемнели.
Я подошла к Лагганвору, помогла ему подняться на ноги, поддерживала, пока он не обрел равновесие.
– С тобой все в порядке?
– Вроде да, – ответил он. – Мы знаем, что произошло?
– Только то, что оно прекратилось.
Фура наклонилась, чтобы поднять кошель. Потом они с Прозор подошли к нам. Теперь в зале светили только фонари на наших шлемах, отбрасывая теплый медный свет вместо прежнего желтого. Фура открыла мешочек и достала пистоль.
– Стали такими же, как раньше. – В голосе сестры звучала скорее надежда, чем констатация факта.
– Дай взглянуть. – Прозор взяла пистоль, повертела перед глазами.
– Мы успели, – сказала Фура. – Что-то началось, какая-то реакция, но мы вовремя ее прервали. В конце каждого туннеля лежит куча пистолей, но вреда не будет. Их так просто не уничтожить.
– Посмотри. – Прозор поднесла монету к забралу ее шлема. – Внимательно.
Мы все так и сделали. Монета снова потускнела, сияние исчезло полностью. Но она не вернулась в свое прежнее состоянию. Узор из прутьев-мер на ее реверсе, обозначавший, согласно нашим обычаям, номинал пистоля, утратил стабильность. Меры хаотично появлялись и исчезали, так что в отдельно взятый момент определить ценность пистоля было невозможно.
– Что-то произошло, – сказал Лагганвор. – Или происходит.
Прозор достала из мешочка Фуры еще один пистоль. Тот же эффект наблюдался и на лицевой стороне. Я выудила третий и увидела такое же мельтешение.
– Лучше бы это прекратилось, – сказала я. – Иначе эти пистоли обесценятся.
– Держу пари, не только эти, – сказал Лагганвор. – Все, что побывали в этой комнате, заражены. А теперь они попали в хранилища, где их больше, несоизмеримо больше.
– Нет! – отрезала Фура. – Я в это не поверю. Мы просто собрали некоторое количество пистолей в одном месте. Может, их оказалось больше, чем бывало в любом банке, но Боса копила их тут веками. Почему те, что внизу, не вызвали такой же реакции?
Мне не хотелось опровергать ее довод, но кто-то должен был высказаться.
– Мы не знаем, что находится в этих туннелях, сестра. Даже Лагганвор не знает. Нам известно лишь то, что все пистоли хранятся в разных помещениях, куда ведут туннели. И мы не знаем наверняка, что этот зал, где мы сейчас стоим, такой один. Что, если весь Скряга изрыт туннелями, предназначавшимися только для того, чтобы Босе не приходилось хранить слишком много монет в одном месте.