После трех случаев беспечность доктора Близзарда переросла в тревогу. Или, как выразился нейробиолог Пол Браун в статье об истории гормона роста: «Новая информация стала громом среди ясного неба и навсегда предрешила судьбу терапии натуральным гормоном роста»[3].
Эксперты по гормону роста снова собрались 19 апреля 1985 года. На этот раз доктора Хинца уже никто не называл паникером. FDA запретила практически все виды терапии человеческим гормоном роста. Разрешение оставили только для детей с таким серьезным дефицитом собственного гормона, что они бы умерли не от инъекций, а без них.
Вскоре после этого FDA одобрила для применения искусственный гормон роста, синтезированный в лаборатории Genentech; компания тут же превратилась из маленького стартапа в крупную биотехнологическую фирму. Как сухо отметил доктор Браун, «Только Genentech сейчас не в трауре»[4]. До фиаско с гормоном роста гормоны людей и животных считались натуральными и, соответственно, более безопасными. Синтезированных в лаборатории гормонов побаивались. Но все изменилось после того, как люди начали умирать. Синтетические гормоны внезапно стали казаться чистыми и менее токсичными. Запрет не покончил с терапией гормоном роста: вместо одного типа гормона (полученного из гипофизов) просто стали применять другой (полученный в лаборатории).
Врачи, как и все люди, подвержены влиянию политики, масштабных страхов, культуры своего времени. Человеческий гормон роста, добытый из трупов, использовали для лечения в 1960–1970-х годах – еще до того, как появились первые страхи, что в частях тела может таиться зараза. Конечно, ткани проверяли на небольшое число известных вирусов, но вот на предотвращении неизвестных заболеваний акцент не делался. По словам одного биохимика, рассуждали в те времена примерно так: продукт получен из человеческой ткани; как человеческая ткань может навредить другим людям? Трагическая реальность, где через гормон роста человека передавалось смертоносное вещество, вскрылась в середине 1980-х годов – в то же самое время, когда эпидемия СПИДа вызвала по всей стране ужас перед смертельной болезнью, которая остается незамеченной в телесных жидкостях и тканях.
В это время Национальный институт здравоохранения запустил громоздкий процесс обращения к каждому, кто когда-то получал инъекции гормона роста – их набралось 7700. Это оказалось нелегко, потому что соблюдалась приватность пациентов, и их имена не были внесены ни в какой реестр. Чиновники перебирали данные, в которых имена пациентов заменяли кодами, обращались к врачам, которые, возможно, помнили своих прежних пациентов. Некоторые врачи уже ушли на пенсию. Некоторые записи просто выбросили.