Джем опрокинул свою койку и папуасовец свалился на пол. Перевернувшись пару раз, он вдруг сказал трезвым голосом на чистом шмордонском языке:
— Это мой негрол! На Гдею с негролом нельзя? Тогда я его выпью! И выпил!
Он снова захрапел.
Джему вдруг стало жалко самоотверженного негрольщика, и потому он, просунув руки под тело папуасовца, поднял его с пола, положил на свободную кровать и накрыл одеялом.
— Отжим, куда вы льете! — пробормотал вдруг папуасовец во сне. — Мимо стакана же льете! У-у-у, морда козлиная…
Джем, удивившись такому точному определению сущности Отжима Чтоплохолежима, пожал плечами и принялся наводить в комнате порядок.
ШМОРДОН. ШМОРА
Отжим шел по подземному ходу за Хлебазлом след в след, почти уткнувшись носом в спину своему наставнику. На груди его позвякивала только что врученная Шмором Тринадцатым медаль. Она стучалась о железную пуговицу шмордонского полковничьего кителя, в который Отжим был одет.
На прием к императору надо было прийти в хорошем костюме или военной форме. Ни того ни другого у Отжима не было, поскольку штатский костюм засалился во время жизни на Дыре, а джаппурская военная форма здесь не котировалась. Потому Отжиму подобрали шмордонскую полковничью форму танковых войск, и на вручении награды он предстал именно в этом виде.
Разговор императора с графом Вискерсом никто из награждаемых не слышал, но звучал он так:
— Вы этого клоуна нарядили так для того, чтобы меня повеселить?
— Да, ваше величество.
— Вы добились своей цели.
— Рад стараться, ваше величество!
Хлебазл был помилован за то, что раскрыл заговор, который сплели кукарелльцы Носом Вшкаф и Шкафом Внос. Оказалось, что они планировали поднять на Дыре восстание, окоммуналить эскадру контр-адмирала Бамбукера и, двинув ее в сторону столицы, разбомбить Шмору полностью. Поскольку в раскрытии заговора принимал непосредственное участие Отжим Чтоплохолежим, ему также досталась награда.
— Чем вы там цокаете? — недовольно спросил Хлебазл, резко остановившись.
— Медалью, — ответил Отжим, уткнувшись в спину лорда.
— Все побрякушки надо снимать перед выходом на задание, — поучительно заметил Хлебазл.
Он посветил фонариком в карту, которую держал в руке, и продолжил:
— Так, вот этот ход ведет в кухню. А где выбалтывается самое большое количество тайн?
— В постели с женщинами, — сообщил джаппурскую хрестоматийную истину Отжим.
— Это у вас в Джаппурии так, — не согласился с утверждением Отжима Хлебазл. — В Шмордоне в постели спят, а не языком болтают. С женщинами или без — не имеет значения, потому что везде должен быть порядок. Постель создана для чего? Чтобы в ней спать! Вот все и спят. А болтают где? На кухне. В чем вы сейчас и убедитесь.