— Получается, что детский дом, в котором я провел детство, необычный?
— Да.
— Кто об этом знает?
— Совсем незначительный круг людей. Министры, депутаты, некоторые из верховных судей. Все те, кто сам прошел по этому пути.
— А королева?
— Нет.
— Нет?!!
— Да!
— Как?!
— Так. Королева — успокоительный продукт недалекого джаппурского общества.
— Я тебе сейчас второй фингал повешу!
— Тихо-тихо-тихо, — сказал Алмаз, доставая из-под стола недопитую бутылку коньяка. — Понимаю ваше состояние. Правда — штука тяжелая. Давайте выпьем и успокоимся.
Он наполнил рюмки, и они с Джемом выпили.
— А кто решает, какого ребенка куда отправить? — вдруг поинтересовался Джем. — Хозяева?
— Они уже давно покинули нашу галактику. Разобрались с тоннелями и ушли. Иногда, правда, навещают первую планету, но очень редко. Решают люди, оставшиеся на первой планете.
— Они что, особенные?
— Можно сказать и так. На них Хозяевами наложена задача по отбрасыванию землян обратно. Более того — они сами научились уходить в тоннели и возвращаться назад. Далеко не все, конечно…
— И как называется первая планета?
— Где́я.
— Где я? — удивился Джем.
— Нет, Где́я, — поправил его Алмаз. — Эта фраза — первое, что произносят люди, оказавшиеся в Попадосе. Она миллионы раз звучала на всех земных языках. Вот Хозяева и назвали так планету.
— Выходит, ее обитателей называют гдея́йцами?
— На такое прозвище они обижаются. Правильно будет называть их где́йцами.
— Ну хорошо, а почему я попал на Джаппурию один, а не в составе группы?
— Вы прошли тест на везение, а это — очень большая редкость. Такие как вы представляют огромную ценность, потому что становятся впоследствии главами государств.
— ?!!
— Вы удивлены? Но это так. Морсу тогда исполнилось тридцать семь лет. Вы должны были послужить ему заменой, потому вас и доставили в Джаппурию загодя. Недавно его хватил микроинфаркт, и он принял решение уйти в отставку. Для этого Премьер-министр и вызвал вас. Но сначала вам придется пройти обучение на планете Гдее. Вот туда мы как раз и направляемся.
— Получается, что эта гнида знала обо мне все?! — взревел Джем, вскакивая с места. — Она знала, что я стану ей преемником, и все равно гнобила меня на каторге?
Ответа на этот вопрос можно было не давать, и Алмаз, сложив руки на животе, с интересом смотрел на Джема, бегавшего по каюте и размахивавшего кулаками. Наконец, набегавшись вволю, Джем схватил стул, на котором сидел ранее, грохнул его об пол и принялся топтать ногами к вящему удовольствию разгульдяйца. Дохрустев последними досками, Джем выпрямился, вытер рукавом пот на лбу и хриплым голосом поинтересовался: