Медленно покачиваю рукой… Влево… Вправо…
Не совсем. Артефакт можно перемещать.
Вижу краем глаза, как из кучи вещей, выбираются Царёв и Горохова.
Принимаю крайне заурядный вид.
— Этот Катализатор не запрещён, — но мой голос, совершенно потусторонний, ещё не «отмёрзший» до конца, портит сцену, — Артефакт из тайного хранилища почти уничтоженного рода Морозовых!
И бледная, совершенно охреневшая Рух икает и испуганно кивает рыжей головой:
— Из тайного же! Конечно!
И лишь истерический ржач Крыла, доносящийся из-под его рюкзака, ломает всю эпичность момента. Убью скотину! Превращу в какого-нибудь тупого зомби.
И ржач, как по волшебству, затихает, сменяясь странными, булькающими звуками.
Ясная морозная ночь накрыла Екатеринбург, загоняя живых по тёплым домам на ночёвку. Но, жители города не спешили ложиться спать. Слишком свежи были раны, нанесённые Вторжением. Жители города и Воплощённые создания Порядка, не прерываясь ни на минуту, плечом к плечу, восстанавливали город. Яркие мундиры Воплощённых единичек мелькали тут и там, рядом с серыми и грязными одеждами обычного рабочего люда. Горожане, под руководством родовых специалистов разгребали завалы, растаскивали сожжённые и обрушившиеся строения, расчищали площади и дороги. Уже были видны дымы над металлургическим заводом. Восстанавливаются производственные мощности. Скоро будет первая после вторжения плавка. Первый собственный металл.
Город возродится. Как много раз до этого.
И даже угроза набега диких, висящая над выжившими, не останавливала работы. Воля императора, помощь, присланная из столицы, хранила жителей города от любых угроз. Быстрые горгульи патрулировали территорию вокруг города с воздуха, и никакие дикие не могли напасть неожиданно. И если сил Апраксиных, рода, который десятилетиями хранит Екатеринбург, окажется недостаточно, то в бой вступят силы императора, высланные в помощь Апраксиным.
В зале координационного совета Цитадели Порядка глава рода Апраксиных задумчиво и мрачно рассматривал город, раскинувшийся у его ног. Свет далёких костров, и тёмные фигуры, снующие вокруг них, создавали в городе причудливое освещение, мрачное, изменчивое. Тревожное. Ровно в тон мыслям патриарха Порядка.
Двери зала с треском распахнулись, впуская в святая святых крепкого седого старика, одетого в свободные меховые одежды, и при ходьбе опирающегося на длинный и крепкий посох.
— Что происходит, Игнат? Я требую ответа!
Игнат Прохоров, патриарх Порядка, глава рода Апраксиных тяжело вздохнул, отворачиваясь от панорамного окна и отбрасывая мрачные думы: