– Симпсон, – сказал он, – хочу вас расстроить. Нам придётся покинуть район Маттерхорна навсегда. Я не могу позволить себе отдать хоть часть хребта Маттера. 'Лукаут' и 'Шерпа' прикрывают меня в районе Кхесани. В дивизии хотят развернуть новую базу огневой поддержки на высоте 1609, сразу под Тигриным Клыком. Нам нужно будет задействовать те две роты в районе Маттерхорна и подвести одну из них как можно ближе, чтоб развернуть 1609.
– Но, сэр, – взволнованный Симпсон встал, уже веря цифрам, которые он 'прикинул' для своего доклада. – Мы только сейчас начинаем понимать, что там происходит на самом деле. – Он посмотрел на Блейкли, ища поддержки.
Блейкли не пропустил своей реплики. 'Я уверен, что командование полка понимает, – начал Блейкли, – что, принимая во внимание последние данные роты 'браво', подкреплённые разведывательными сведениями дивизии, существует высокая вероятность того, что СВА весьма активизируется на дальнем северо-западном направлении. Было бы настоящим позором после отправки в дивизию такого донесения не развить успех'.
Малвейни чуть не взорвался. Последней треклятой мыслью в его голове было бы контролировать исполнение какого-то грёбаного отчёта, который он отстукал в дивизию. Тут он вспомнил жену. И досчитал до пяти. Потом досчитал до пяти ещё раз.
Вспомнился тот вечер в Кэмп-Лежене – кажется, в 1954-м или 1955-м году; в любом случае, он был ещё капитаном и командовал ротой 'альфа' второй дивизия МП. Мейзи вернулась с бриджа с женой Найтцеля Дороти и другими подружками. Найтцель тогда уже был майором, нацеливался на школу морских десантных сил и большую штабную работу. Малвейни красил гостиную, маленький Джеймс висел у него на шее в пляжном полотенце.
– Господи боже, – сказала Мейзи. – Ты его всего раскрасил, а эти пары! Спальня девочек, должно быть, полна ими! – Она улыбалась и качала головой, снимая безупречно белые перчатки и пряча их туда, где они обитали всегда, – в бабушкину хрустальную вазу, единственный предмет, доставшийся ей по наследству. Она взяла передник, всегда висевший на крюке на двери в кухню, и накинула себе на плечо, чтоб уберечь свой единственный костюм. Она взяла у него ребёнка. – Опят не засыпал? – спросила она.
– Аха.
– Девочки вовремя легли?
– Аха.
– Нельзя ли опустить валик?
– Ого! Серьёзные слухи! – Он положил валик в корытце и смотрел, как она глядит на маленького Джеймса, чтобы не смотреть ему в глаза. Он знал, что она всегда старается не задевать его самолюбие, но также знал, что она никогда не уклонится от сообщения плохих новостей, если это сулит лучшую жизнь для её детей. То же самое побуждение заставляло её зазубривать правила торгов, чтобы 'не выглядеть полной дурой перед другими жёнами', и он по книжке инспектировал её, пока она гладила одежду. То же самое рвение заставляло её на рождество мучиться на пару со своей сестрой по поводу того, какой костюм купить, когда её впервые пригласили к столу для бриджа, словно сестра больше самой Мейзи смыслила в костюмах, оттого что работала в настоящем офисе.