Китаец ничего не сказал.
Генри, вставив ложное дно на место, показал на него длинным изящным пальцем: 'Вот это будет зелёной властью. Я смогу превратить её в такое количество грёбаной артиллерии, что можно будет начинать собственную блядскую войну. – Он начал складывать вещи назад. – Иди, меняй свои АК у тыловых белых мудаков в Дананге на газировку, которую ты так любишь. Охренеть, Китаец! – Дружки Генри захихикали. Один из них полез в карман штанов и достал пачку военных денежных сертификатов, слегка помахал ею, улыбаясь Китайцу, и сунул назад в карман.
Китаец почувствовал себя преданным и глупым. Он видел, как весёлые глаза дружков Генри уставились на него. Сам Генри склонил голову набок и, чуть подавшись вперёд, смотрел на него. Китаец выдержал взгляд. 'Это дерьмо принесёт братьям зло, Генри. Мальколм Икс говорит завязывать с этой гадостью. И 'Пантеры' говорят не связываться с этой гадостью'.
– А кто сказал, что я буду продавать эту дурь братьям?
– Ты не сказал, что будешь продавать её белым.
– Нет. Кажется, не сказал. Ну, так что?
– Эта дурь принесёт зло.
– Поэтому мы втюхаем её белым парням. Тот, кто её купит, в любом случае тупое животное, а не человек.
– То же самое говорят бандиты о продаже наркотиков чёрным людям.
– Значит, мы теперь квиты.
Китаец поджал губы. 'И ты все деньги отдаёшь братьям на родину?'
– А ты как думаешь? – в голосе Генри послышалось раздражение.
Китаец не ответил. Если Генри отдаёт деньги, то сказал бы 'да', если он денег не отдаёт, то всё равно сказал бы 'да'. Китаец знал, когда оставить то, что нужно оставить.
Он смотрел на оружие и размышлял, что с ним делать. Генри пришёл на помощь и спас его: 'Эй, чувак. Всё нормально. Оставляй эту херню у нас, а когда кто-нибудь из братишек поедет в Дананг, мы сменяем его на что-нибудь стoящее у морячков и лётчиков и то, что тебе причитается, отдадим тебе, когда поедешь из леса. Ты всё сделал хорошо, брат. Стараешься'.
Покровительственный тон Генри только усилил унижение. Китаец спрятался под внешней холодностью. 'Угу. Ладно. Мне нужно возвращаться, пока не хватились. – Он повернулся к друзьям Генри и совершил с ними ритуал прощания. – Бывайте здоровы, братишки, хорошо?
– Да. Будем. И ты будь здоров.
Китаец выскользнул из палатки в темноту. Он понял, что во многих отношения потерпел серьёзное поражение, и не только своё собственное.
– А вы кадровый, лейтенант Фракассо? – сонно спросил Янковиц. Было уже далеко за полночь, кутёж продолжался уже несколько часов.
Фракассо, казалось, чувствовал себя неуютно. Напиться с рядовыми в первый же вечер – не так он ожидал принять командование в качестве первого лейтенанта. 'А как вы думаете, капрал Янковиц?' – ответил он.