Меллас, глядя в спины первого взвода, всё спрашивал и спрашивал себя: 'Зачем? Зачем? Зачем?' В то же самое время необъятное волнение охватило его. Он повернулся к Фитчу: 'Я тебе здесь не нужен. Пойду с первым взводом'. И, не зная почему, побежал догонять медленно движущийся взвод.
Торопясь воссоединиться, он чувствовал всепобеждающую радость. Словно после хлёсткой зимней бури он возвращался домой, в тепло своего жилища. Небо, казалось, блистало яркой синевой, хотя он и понимал, что его заволокло тучами. Если б он не двигал ногами быстрее, сердце опередило бы ноги и лопнуло. Сердце, всё его тело переполняло чувство, которое он мог описать только как любовь.
Он подошёл к Бассу, тяжело дыша, и перешёл на южный склон гребня, на несколько метров от Басса вправо. Сам Басс разместился слева от него между отделениями Джейкобса и Янковица, который занимал срединную позицию в линии, как раз на самом гребне. Фракассо поставил Янковица посередине, потому что понадобятся умение и опыт, чтобы удержать отделение от развала на половины, когда сила тяжести и страх толкнут людей с середины вниз по склонам гребня. Сам Фракассо расположился на северной стороне гребня. Оттуда он мог видеть, где соединяется правый фланг Янковица с отделением Коннолли, которое стояло в линии крайним справа, и постараться не дать двум отделениям разъединиться. В то же время, он мог вскочить на верхушку гребня и посмотреть, где находится отделение Джейкобса, хоть и сильно надеялся, что Басс выровняет его с остальной линией.
Они были примерно в 100 метрах от подножия горы, когда застрочил пулемёт из углубления на горе, укладывая длинные очереди пуль прямо на гребень, слегка покачиваясь на обе его стороны. Линия морпехов колебалась лишь мгновение, пригнувшись скорее из инстинкта, чем по какой-то другой причине. Три командира отделений, Басс и Фракассо немедленно двинулись вперёд, чтобы поддержать заданный темп шага. Вся линия продолжила движение вперёд, не оставив никого на самом гребне, где пулемётные пули прошивали грязь. Пулемёт был хорошо установлен. Он блокировал лёгкий подход к горе, заставлял атакующих подниматься по крутизне склонов гребня и расширял пространство между ними.
Фракассо забежал вперёд линии, прочь от северной стороны гребня, где пули пулемёта свистели над головой. Гамильтом с тяжёлой рацией бежал рядом. Затем Фракассо засветил красную дымовую шашку, и Гамильтон радировал третьему взводу открыть огонь.
Утренний воздух потряс сосредоточенный огонь сорока винтовок и трёх пулемётов. Первый взвод устремился вперёд, теперь уже передвигаясь короткими бросками: парни бросались наземь, чтобы стрелять вверх, затем двигались снова, всё выше и выше. Земля на склоне горы бурлила от попаданий пуль третьего взвода. Морпехи первого взвода достигли крутого склона, линия наступления образовала полумесяц, и они двинулись вверх дисциплинированными короткими перебежками – способом, которому в учебном лагере обучают морпехов с первого же дня. Некоторые из них кричали, чтобы поднять дух, другие кричали от возбуждения. Немногие стреляли вверх, в основном же воздерживались от стрельбы, понимая, что угол неподходящий. Примерно в двадцати пяти метрах вверх по склону Фракассо засветил зелёную дымовую шашку, чтоб дать сигнал третьему взводу прекратить огонь. Фитч приказал третьему взводу не стрелять, чтобы не попасть в своих же бойцов.