Меллас постарался представить Гудвина в подобной ситуации. Не было бы тогда никакого конфликта. Шрам хотел бы помочь, и ему хотелось бы медали. Помощь и медаль – две хорошие вещи. Тот факт, что Поллини мёртв, ещё не делает желание медали неправильным, ведь так? Что плохого в желании получить медаль? Почему Меллас думает, что это плохо? Почему он так смущён? Как он до такого додумался? Откуда он вытащил свои сомнения? Зачем?
Он вздохнул. Просто он не Гудвин. Он был сам собою – и полон сомнений.
Размышления Мелласа прервал слабый звук голосов, кричащих 'Мины!' Фитч с Мелласом переглянулись и молча стали ждать разрывов.
– Подожди немного, у нас обстрел, – сказал Релсник батальонному радисту. Он положил трубку рядом с собой. Поллак свернулся в клубок. Ни звука. Затем они почувствовали вибрацию земли. Потом снова ни звука. 'Похоже, они ударили по южной стороне', – сказал Меллас, желая нарушить тишину.
– Азиаты не могут пристреляться в тумане, – сказал Фитч. – Просто держат нас в напряжении, я думаю.
Они подождали ещё минуту. Тишина. Туман. Релсник взял трубку и продолжил зачитывать список номеров на эвакуацию. Первый и второй взводы потеряли по шесть человек. Пять парней серьёзно нуждались в эвакуации, а ещё двенадцать, хоть смерть им не угрожала, были совершенно бесполезны. Были ещё четырнадцать, которые получили лёгкие ранения или зарубки от осколков. В их число входил и Меллас, чья правая рука приняла на себя часть взрыва от гранаты Янковица. Она выглядела так, словно он упал на гравий.
Обычно о небольших ранениях не докладывали, но у Фитча хватало нормальности. Он приказал старшему санитару Шеллеру докладывать о каждом порезе и царапине, полученной на горе, чтобы медицинская бюрократия смогла вымучить из себя для морпехов столько 'Пурпурных сердец', сколько возможно. 'Два 'Сердца' – и они убираются из леса. Три – и они едут на Окинаву сортировать носки. И будь я проклят, если стану ни их пути дотошно разбираться, насколько они изранены, чтобы соответствовать. Каждую сраную царапину, ты понял?'
Шеллер взялся за выполнение приказа с мрачным удовольствием.
– Обожди, – сказал Релсник. Он повернулся к Фитчу. – Батальон требует подтверждения числа потерь противника.
Фитч вздохнул: 'Больше-то мы не убили. Скажи, что по-прежнему десять подтверждённых и шесть вероятных'.
– Понял вас. – Релсник включил трубку. – 'Большой Джон', это 'Большой Джон-браво'. Подтверждаю. Десять подтверждённых и шесть вероятных. Приём.
Наступила пауза, за ней заговорил другой голос: 'Обождите. Я соединю с ним'. – Релсник вздохнул и передал трубку Фитчу: 'Третий на связи'.